Борис Харитонов - Особое задание

На остановке в Голешовичах сошли, и Иозеф так же молча зашагал через Тройский мост и дальше по круто поднимавшейся в гору улице. Возле поворота на улицу Кирхмайера остановился.

— Вот здесь, — сказал он, доставая из кармана сигареты и закуривая, — именно здесь был совершен величайший подвиг и в то же время величайшее преступление, удар из-за угла по движению Сопротивления. На этом самом месте 27 мая 1942 года чешские ротмистры Кубиш и Грабчик убили «наци помер три» Рейнгарда Гейдриха — протектора и палача Чехии и Моравии.

Героический поступок Кубиша и Грабчика ничего, кроме вреда, для движения Сопротивления не принес. Палача Гейдриха сменил другой палач Франк. По всей стране прокатилась неслыханная волна репрессий. Села Лидице и Лежаки были стерты с лица земли. Тысячи и тысячи людей были арестованы и расстреляны во время «гейдрихиады», как народ назвал страшный период репрессий, последовавших за убийством Гейдриха. Кубиш и Грабчик являлись слепым орудием в руках Бенеша и его клики в Лондоне. Буржуазные плутократы, организуя это покушение, стремились только показать, что и они что-то делали, «боролись» против нацизма. Они не считались с тем, какой крови и страданий будет стоить чешскому народу это убийство.

Во время «гейдрихиады», когда гестапо хватало и уничтожало всех попавших под руку, были разгромлены и уничтожены подпольные организации, действовавшие уже к тому времени. Организованная борьба с оккупантами замерла. Вот к чему привел взрыв бомбы на этом перекрестке в то майское утро 1942 года. Не будь всего этого, и нам с вами, дорогой товарищ, сейчас было бы куда легче. Вот так-то! — закончил Иозеф свой рассказ.

Пичкарь стоял молча, взволнованный услышанным, и пытался представить себе, как это произошло три года назад: вот из-за поворота на большой скорости вылетел автомобиль Гейдриха… Навстречу ему с тротуара метнулась фигура человека с бомбой в руках…

— Ну, что задумались? — прервал его размышления Иозеф. — Давайте лучше подумаем, где бы перекусить…

Вечером просматривали купленные в городе газеты. На всех страницах по-прежнему кричащие заголовки: «Вермахт в упорных боях с большевистскими ордами имел полный успех…», «Жестокие бои под Бауценом», «Доблестные герои Бреслау отбивают все атаки большевиков», «Еще один пиратский налет на Киль…»

— Геббельсовская брехня! — недовольно хмыкнул Пичкарь, отбрасывая газету. — «Жестокие бои под Бауценом»! — передразнил он. — Какой к черту Бауцен, когда наши уже, наверное, под Берлином. Давайте включим радио, послушаем Москву.

— Включайте, — усмехнулся Иозеф, — но Москву не услышите. Все радиоприемники в протекторате переделаны. Коротких волн нет. Многие угодили в концентрационный лагерь только за то, что при внезапной проверке гестаповцы обнаружили, что приемник настроен на Лондон или Москву. Но, — лукаво усмехнулся он, — Москву мы все же послушаем. У меня есть самодельная приставка к приемнику.

Через несколько минут он принес завернутую в клеенку небольшую коробку с отходящими от нее проводами.

— Такую штуку люди называют «черчилек», — подмигнул Иозеф, подключая устройство к приемнику. — Понаделали себе «черчильков» и по ночам слушают Лондон и Москву.

В радиоприемнике зашумело. Иозеф покрутил ручку настройки. «Та-та-та-бум!»— раздались из динамика удары бубна — позывные лондонской Би-би-си.

— Та-та-та-бум! — машинально повторил Пичкарь. — Три точки и тире. На азбуке Морзе это означает букву «V». Причем здесь «V»?

— Как причем? — рассмеялся Иозеф, — «V» — это «виктория». Англичанам тоже снятся «виктории».

Четкий голос из динамика вдруг начал по-чешски:

« Говорит Лондон. Передаем последние известия. Министерство авиации сообщает, что в ночь на 23 апреля соединения английских бомбардировщиков „Москито“ совершили еще два налета на Киль. Зарегистрировано много пожаров…

Агентство Франс Пресс передает сообщение с итальянской границы о том, что итальянские патриоты совершили покушение на Муссолини. Они установили в его доме в Милане две мины замедленного действия, которые, однако, взорвались, когда Муссолини отсутствовал. Были убиты два человека из охраны Муссолини… »

— Давайте переключимся на Москву, — нетерпеливо предложил Пичкарь.

Иозеф покрутил рукоятку, и сразу же из динамика вырвался торжественный и родной голос Левитана:

« …Сегодня, 23 апреля, в 21 час столица нашей Родины Москвы от имени Родины салютует доблестным войскам 1-го Белорусского фронта, в том числе 1-й польской армии генерал-лейтенанта Поплавского, ворвавшимся в Берлин, двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот двадцати четырех орудий…