Борис Харитонов - Особое задание

Одна из улочек города протянулась по левому берегу реки Тихая Орлица до самой железной дороги. Над городом возвышалось несколько кирпичных заводских труб, серая башня костела, в центре города — башня ратуши с острым шпилем. Справа от нас, сразу за двухколейной железной дорогой Прага — Брно, виднелись корпуса какого-то крупного завода.

Время было около двух часов дня, и Новак сейчас, наверно, был на заводе. Идти к нему домой не имело смысла. Придется, пожалуй, здесь ждать до вечера. Коротая время, еще раз слушал самый подробный рассказ Бердникова о тех днях, что они с Коньковым прожили у Новака. Мысль зацепилась за одну деталь: когда Новак провожал их с Коньковым до леса, они шли через железнодорожный переезд мимо вон той сторожки. Новак при этом еще остановился и долго разговаривал с будочником. Очевидно, это приятель Новака, иначе Новак, находясь в компании двух русских пленных, не стал бы вступать с ним в беседу. Может быть, сходить к этому будочнику и попросить его найти Новака?

Так и решили. Бердников ушел.

Я сидел и обдумывал, с чего начать разговор с Новаком, если удастся сегодня с ним встретиться. Придется полностью довериться этому совершенно незнакомому человеку и действовать в открытую. Ходить вокруг да около, приглядываться и примеряться, наводить справки и собирать рекомендации нет времени. Фронт не может ждать. Командованию нужны сведения о противнике.

Мои размышления прервал остановившийся на железнодорожном переезде мотоциклист. К нему подошел будочник в темной форме железнодорожника. Потом из будки вышел Бердников. Они поговорили. Затем мотоциклист, оставив мотоцикл возле будки, вдвоем с Бердниковым направились к лесу.

Нет, нам сегодня решительно везло. Иозеф Новак, — а это был он, — как раз в этот день не задержался на работе. Среднего роста, сухощавый, чуть сутуловатый человек лет сорока с интересом рассматривал меня.

— Товарищ Новак, — заговорил я, — нам дали о вас самые лучшие рекомендации и мы решили обратиться к вам за помощью как к человеку, ненавидящему оккупантов, истинному патриоту и настоящему чеху.

— Позвольте, а кто это «мы»? — прервал меня Новак. Он хоть и плохо, но понятно говорил по-русски.

— Мы, советские парашютисты…

— Этот молодец тоже парашютист? — кивнул Новак на Бердникова и усмехнулся.

— Нет, этот товарищ бежал из плена. Вы сами это хорошо знаете. Он и рассказал нам о вас.

— Я думаю, что здесь вести разговор не совсем удобно. Поскольку вы так много знаете обо мне, идемте лучше ко мне на квартиру, — и Новак решительно зашагал вперед.

Он привел нас в мансарду небольшого, стоящего в глубине сада домика.

Здесь как-то сразу став сдержанным и сосредоточенным, Новак пожелал узнать, с какими намерениями мы его разыскивали.

Я попросил его рассказать подробней о заводе, на котором он работает.

— Наш завод интересует советскую авиацию как цель для бомбометания? — сразу же насторожился инженер.

— Отнюдь нет. Советское командование ни в коем случае не намерено разрушать чехословацкие заводы Но вы же понимаете, что завод, производящий военную продукцию, вызывает законный интерес.

Новак заговорил. Завод принадлежит крупному чешскому капиталисту Ярославу Мразу. Он сравнительно новый, выстроен перед оккупацией, оснащен современным оборудованием. Производит легкие самолеты-разведчики «Физелер Шторх». Работает в три смены, но производительность невелика — до двадцати самолетов в месяц, так как завод, кроме того, производит запчасти для других самолетов, а также планеры и фюзеляжи для истребителей «Арадо» При заводе имеется аэродром, на котором происходит испытание и обкатка новых самолетов. Охраняет аэродром и завод немецкая команда. Кроме того, завод, как и все производящие военную продукцию предприятия, находится под неусыпным контролем гестапо.

Окончив рассказ, Новак сам приступил к расспросам и высказал надежду, что теперь, с появлением в этом районе партизан, начнутся диверсии на транспорте и на предприятиях. Я охладил его пыл, заявив, что задача наша пока не в этом, что нас интересуют только разведывательные данные.

…Вечером этого же дня Ярослав Гашек привел нас с Пичкарем к себе, в село Тыништко, для встречи с его братом.

Франтишек Гашек по внешнему виду совершенно не походил на своего старшего брата Ярослава. Это был крупный тридцатилетний здоровяк с круглым красным лицом. Сближала братьев разве что немногословность. Никаких особых эмоций не отразилось на лице Франтишека при нашем знакомстве, но он так стиснул мою руку в своих огромных ладонях, что хрустнули суставы.