Алексей Евдокимов - Первый день войны

— Товарищ лейтенант, пятерых я убил, остальные разбежались… Я вместе с бойцами прочесал окрестные дома. В одном из них мы обнаружили убитых в форме НКВД. Я узнал их… Это ребята из нашей роты. Видимо диверсанты под видом комендантского патруля проверяли машины, которые проезжали через этот пост.

— Они охотятся за нами… — убежденно сказал Горбенко, вытирая о колено окровавленный нож. — Хотят захватить архив управления.

Вместе с Мироновым он подошел к, лежащему неподвижно, майору. Тот был мертв. Горбенко вытащил из его окровавленной груди кинжал. На рукоятке кинжала была надпись на немецком языке. «Твоя честь в верности…» — вслух перевёл её Горбенко.

— Это эсэсовский кинжал! — сказал он Миронову. — Видимо, за нами охотятся гиммлеровские головорезы.

Миронов взял кинжал в руки, осмотрел его и затем, отбросив далеко в сторону, с ненавистью сказал:

— «Эсэс», не «эсэс»… какая разница… Всех в могилу рано или поздно отправим. Кто к нам с мечом придет, то от меча и погибнет!

Горбенко согласно кивнул головой.

— Правильно мыслишь, сержант! — сказал он. — Майора жалко… — добавил он. — Надо бы в штаб армии о нём сообщить. — Горбенко огляделся вокруг. — Вот только как? Из города мы, похоже, последние отступаем.

Горбенко вытащил из нагрудного кармана майора документы, а из полевой сумки топографическую карту. Осветив её лучом карманного фонарика, он удрученно произнес:

— Где же искать аэродром?.. Майор говорил, что он находится юго-западнее Гродно. Но где именно не уточнил.

Сержант Миронов вдруг хлопнул себя ладонью по лбу.

— Товарищ лейтенант! — воскликнул он. — Я, кажется, знаю, где находится аэродром. Несколько дней назад капитан Матвеев посылал одного из караульных с донесением на аэродром, который находился как раз на юго-западе от города. На поле у железнодорожного разъезда. Когда посыльный вернулся, то рассказал, что на аэродроме видел много наших транспортных самолетов.

Горбенко облегченно вздохнул.

— Спасибо, сержант, — сказал он. — Будем надеяться, что ты не ошибся.

Горбенко накрыл лицо майора фуражкой и вместе с сержантом Мироновым и двумя другими бойцами забрался в кузов грузовика.

Нагнувшись к окну водителя, он сказал:

— Поедешь прямо по дороге. На третьем перекрестке свернешь направо и затем по шоссе на Белосток надо проехать еще километров пять.

В кабинет Канариса без стука вошел полковник Штольце.

— Господин адмирал! — встав по стойке «смирно», доложил он. — Срочная радиограмма из штаба «Вали»…

Лицо Штольце выражало тревогу. Канарис взял у него листок с текстом радиограммы и углубился в её чтение. В кабинете несколько минут стояла тишина. Затем Канарис, не отрывая глаз от текста радиограммы, спросил:

— Вы что-нибудь понимаете, полковник?

Штольце после короткой паузы ответил:

— Откровенно говоря, господин адмирал, ничего не понимаю!

Канарис криво усмехнулся.

— А я начинаю понимать… — сказал он, переводя взгляд с радиограммы на Штольце. — Без всякого сомнения, это дело рук группен-фюрера Гейдриха. Он всё ещё хочет первым доложить фюреру о ликвидации русской сети в Польше.

— Почему вы так считаете, господин адмирал? — спросил Штольце.

— А вы проанализируйте то, что пишет Шмальцшлегер… — предложил Штольце Канарис. — Наши диверсанты, во главе с лейтенантом Бауэром, преследуют грузовик, на котором увозят сейфы с архивом. Вдруг они слышат у моста через Неман звуки боя. Когда они оказываются в том месте, то находят несколько трупов в советской форме без документов, а так же труп майора, который вместе с Горбенко руководил эвакуацией архива. Кроме этого Бауэр обнаруживает рядом с капитаном в форме пограничника эсэсовский кортик… — Канарис с усмешкой посмотрел на Штольце. — На такую авантюру способен лишь Гейдрих! Послать в тыл к русским своих людей без всяких документов, да еще с эсэсовскими кортиками!

После небольшого раздумья Канарис приказал.

— Передайте лейтенанту Бауэру, чтобы тот заканчивал играть в прятки с русским. Как только грузовик с архивом выедет из Гродно, пусть он атакует и захватит его.

Когда грузовик выехал из Гродно и проехал два километра по шоссе, ведущему на Белосток, Горбенко приказал водителю остановиться. Выйдя из машины, он огляделся вокруг. Сзади него, то, появляясь, то, исчезая, вспыхивали, похожие на разноцветные гирлянды, огоньки и слышались звуки далекого боя. А впереди на шоссе, затянутым серебристо-белым ночным туманом, было тихо, и безлюдно.