Алексей Евдокимов - Первый день войны

В середине дня двадцать второго июня подполковник Шмальцшлегер связался по телефону с адмиралом Канарисом.

— Докладывайте, подполковник! — приказал ему тот.

— Господин адмирал! — в голосе Шмальцшлегера звучали торжествующие нотки. — Я могу сообщить вам только приятные новости. События разворачиваются на удивление удачно. Наши войска сломили упорное сопротивление советских пограничников и быстро продвигаются вглубь Западной Белоруссии и Литвы. Танки генерала Гота подходят к Гродно, а авиация фельдмаршала Кессельринга полностью господствует в воздухе!

— Спокойнее подполковник, спокойнее! — усмехнувшись, ответил Канарис. — Меньше эмоций, больше дела. Оставьте эмоции министру пропаганды доктору Геббельсу. Как продвигается операция по захвату архивов НКВД в Гродно?

— Тоже прекрасно! — ответил Шмальцшлегер. — Вчера вечером группа лейтенанта Бауэра, переодетая в форму советских пограничников, незаметно пересекла границу, и сегодня утром передала по радио, что находится уже в Гродно. С минуты на минуту я жду от него сообщения о захвате здания городского управления НКВД, в котором, скорее всего, и находится интересующий нас архив.

— Вы уверены, что группе Бауэра удастся это сделать? — спросил Канарис. — Здание наверняка хорошо охраняется.

— Абсолютно уверен! — заверил Канариса Шмальцшлегер. — В городе сейчас паника. Его бомбит наша авиация. По сообщению Бауэра, рано утром, как только началась бомбежка города, от здания городского управления НКВД отъехали несколько грузовиков с его сотрудниками. Грузовики поехали по направлению к границе. Сейчас здание охраняют лишь несколько солдат во главе с сержантом. Бауэр сообщил, что легко справится с ними.

— Рад это слышать! — с облегчением вздохнув, сказал Канарис. — Передайте Бауэру, что в подвале здания он может встретить Горбенко. Тот наверняка уже сидит там, в одной из камер. Посмотрим, что Горбенко скажет теперь. Он оказался крепким орешком, не по зубам молодчикам Гейдриха. Но я не исключаю, что, оказавшись между молотом и наковальней, то есть между нами и своим начальством в НКВД, он пойдет на сотрудничество с «Абвером». Я прощаюсь с вами Шмальцшлегер. Держите меня в курсе событий.

— Обязательно, господин адмирал! — заверил Канариса Шмальцшлегер.

Только в полдень дверь камеры, в которой сидел Горбенко, открылась, и на её пороге он увидел начальника караула, охраняющего внутреннюю тюрьму управления, сержанта Николая Миронова. Лицо сержанта выражало растерянность. Горбенко хорошо знал Миронова. Тот командовал взводом в роте внутренних войск, приданных городскому управлению. Вместе им довелось участвовать в ряде операций по ликвидации бандитских формирований в городе и его окрестностях.

— Войну объявили, товарищ лейтенант! — взволнованным голосом сказал Миронов. — Только что по радио выступил товарищ Молотов. Сказал, что на нас вероломно, без объявления войны Германия напала…

Лицо Горбенко помрачнело и затем, прейдя в себя от этой новости, он с ненавистью сказал.

— От фашистов другого ждать и не стоило! На той стороне я уже видел их истинное лицо…

Миронов несколько секунд молчал и затем сказал.

— Я, товарищ лейтенант, понимаю, что вы под арестом. Но сейчас в управлении кроме вас из офицеров никого не осталось.

— А где же все?.. — удивленно спросил Горбенко.

— Рано утром, как только началась бомбежка города, начальник управления капитан Матвеев посадил всех сотрудников управления в грузовики, роздал им оружие, и они поехали в сторону границы. — ответил Миронов. — В управлении осталась только дежурная смена караула — четыре человека вместе со мной. Телефонная связь с утра не работает.

— А где сейчас ваша рота, сержант? — спросил Горбенко. — Свяжитесь с её командиром — старшим лейтенантом Назаровым.

— Роты тоже нет, товарищ лейтенант… — опустив глаза, ответил Миронов. — Я послал связного в её расположение. Он только что вернулся и сказал, что здание казармы, в которой размещалась рота, разрушено бомбами. Командир роты и замполит погибли. Очень много убитых и раненых. Сейчас там пожарные завалы разбирают.

— А начальник гарнизона? — дрогнувшим голосом спросил Горбенко. — Свяжитесь с ним… В крайнем случае, направьте связного в штаб третьей армии. Штаб расположен здесь в городе.

— Помощника начальника гарнизона я час назад встретил на улице. — ответил Миронов. — Он пожар на бензохранилище приехал тушить. Так он сказал, что получен приказ командующего третьей армией генерала Кузнецова, начать эвакуацию города. Немецкие танки уже подошли к его окраинам, а севернее немцы переправляются через Неман, отрезая пути отхода на восток.