Александр Елизарэ - Рядовой для Афганистана

– Я Виктор Кинжибалов, с Алтая, – проснувшись, ответил Виктор.

– Так! Парашютисты, гордые, лабусы! Запомните «духи», для простоты общения ваши позывные: первый будешь Одув, а второй Кинжбек! Ясненько?

– Да мне как-то по…! Мы не лабусы и уж точно не «духи», – здорово разозлился я и зарычал, – «духи» «за колючкой», в чалмах ползают!

– О-о, ничего себе, «душара» борзый, давно я таких не видел! – сказал длинный ефрейтор, подошел ко мне сбоку и взял меня за шею.

Я смело смотрю ему прямо в глаза и размышляю «Тощий, сволочь, легко можно завалить с первого удара, но нельзя, из уважения. У парня много боевых выходов, раз он начал говорить первым, за всех «дедов».

Длинный с усмешкой отпустил меня, а потом неожиданно размахнулся своей цепочкой и попал мне между ног. Удар приходится вскользь по мошонке, но мне хватает, и я с трудом сдерживаю слезы.

– Борзый и не воспитанный, – добавил ефрейтор сквозь зубы.

– Слушайте оба внимательно, – с кровати встает еще один «дед» ефрейтор, Колян Бонько, – мы до года летали, и вы будете! Сильно вас мучить никто не собирается, но сигареты, если любой «дед» попросит, всегда должны быть. Так заведено, еще до нас!

– Все что ли? – встрял еще один «дед» рядовой, Ваня Кашин. – Пусть ХБ и носки мне стирают, мы по-черному шуршали, и они будут!

– А чай «дедушке» принести и печенья в постель – этого никто не отменял. Уважать старость надо! – поддержали его остальные, покачивая выбритыми затылками.

– А блинчики на боевых, кто нам будет жарить? – замычал «дедок» интеллигентного вида, Кочнев Юра.

Мне стало смешно и интересно, ого, блинчики на боевых жарят, весело! «Черпаки» не спят, внимательно наблюдают за развитием ситуации.

– Ну что, молодежь, все всосали, вопросы есть? – подошел к нам младший сержант Ваня Невдах, поигрывая своими кругленькими мускулами.

Старшина Калабухов молчит, соблюдая полный суверенитет и нейтралитет.

– А для начала посмотрим, как вы умеете отжиматься. Упор лежа принять, встать на кулачки! – скомандовал сержант Землянухин.

Мы молча подчинились команде старшего по званию, в конце концов, качка – это спорт, а не унижение.

«Много их, «дедов», целых двадцать три, – размышляю я, – правда отъявленных беспредельщиков, человек пять, остальные под ними «шестерят» или дуркуют, так называемые ротные шуты, злые гномы. «Черпаков» двенадцать человек. Эти волчата помалкивают, но по принципу стремления к сильному, всегда на стороне «дедов». Это правильно. С «черпаками» придется драться. В итоге мы двое против тридцати пяти закаленных и пропеченных солнцем десантов, – продолжаю я размышлять и делаю, наверное, уже полсотни отжиманий».

– Встать, смирно! Пресс к осмотру! – скомандовал сержант и сделал несколько отточенных ударов в живот мне и после – Витьку. Больно бьет, сволочь, если у моего смелого и угрюмого дружка выступили слезы.

– Ладно, пусть спать идут, наверное, хватить на первый раз, – несмело встрял в середину представления Петя Петров, наш «комод».

– Чего ты Петя вякаешь , забыл, что ли свое «духовство»? Не мешай салаг воспитывать! – заворчали «деды».

– Мы так и не услышали, все ясно? «Душары», – не унимается Невдах, – «фанеры» к осмотру! – закричал он и сильно ударил меня в грудную клетку отточенным ударом кулака.

Я не успеваю поставить блок, но все же немного отклоняюсь назад и гашу силу удара. Сержант переключается на Витька, проделывая с ним тот же финт.

– Дежурный по роте на выход! – внезапно закричал дневальный «на тумбочке», оповещая приход в казарму дежурного по батальону офицера.

– Всем спать, рота отбой! Сдохли , – прорычал Калабухов.

Спал я как убитый, крепко и безмятежно. Мозг мой с жадностью впитывал все происходящее и с нетерпением ждал новых событий. А «дедульки» пусть шибко не дергаются, я прилетел вместе с командиром и, откровенно сказать, чувствую себя в полной безопасности. Их понять можно, они шуршали, будучи молодыми по полной программе, а сейчас хотят вернуть себе хоть часть потерянного когда-то личного достоинства. Особенно стараются те, что прогибались и унижались больше. В глазах «дедов», я прочитал некую неуверенность в том, что мы будем их бояться. Этот феномен я объясняю так: все они прошли обучение в Ферганской десантной учебке и среднеазиатская манера общения у них – нам не знакома. Их «деды» называли своих молодых «духами», баранами, верблюдами и горными ослами. Прыгали они с парашютами среди гор и приземлялись на раскаленную, выжженную солнцем пустыню, ломая себе ноги и копчики. Настоящие горные барсы, с первых дней службы узнавшие, что иной дороги кроме как в Афганистан, у них нет. Ведь Ферганский учебный полк ВДВ, есть приемный покой перед выброской за речку Пяндж.