Алексей Юрченко - Лагерь

– Присаживайтесь. Никиты до сих пор нет, – зайдя в зал, произнесла Людмила Петровна.

– А его отпустили? Наш папа третий день пропадает на работе, – спросила мама.

– Да. Он отпросился. Но ближе к полудню срочно поехал на какую-то заставу на севере. Сказал, часа три там проведет, да все никак нет.

Людмила Петровна заметно нервничала. Ее голос лился быстро и неразборчиво. Для нее первый семейный праздник являлся своеобразным тестом. Она предложила всем нам усаживаться, а сама спешно покинула комнату, чтобы привести себя в порядок. Рассаживаясь, Даник галантно отодвинул мне стул. Мы вместе с Даней сели рядом у основания стола. Воодушевленный праздничным настроем, Даня под столом взял меня за руку и переполненный радостью стал разглядывать меня, мою маму и Славика. В зал зашла Людмила Петровна. В длинном до пят темно-синем платье и сверкающей диадеме на голове. Ее распущенные светлые подкрученные волосы спускались к оголенным плечам. Даник подскочил с места и едва слышно произнес:

– Вы, то есть ты, очень красивая.

Если бы я не была так же, как Даник, очарована нашей Людой, то я бы обязательно приревновала к ней.

– Прекрасно смотришься, – тепло произнесла мама, у которой отношения с Людмилой Петровной становились все лучше и лучше.

– Спасибо, – наша Люда улыбнулась, – сегодняшний праздник будет, я так понимаю, без наших мальчиков.

– Ну, главный мальчик у нас есть, – мама показала на Даника.

– И еще Славик, – добавила я, наблюдая, как брат ковыряется ложкой в салатнице.

Вечер проходил тепло и весело. Мы с Даником радовались, что наши мамы на глазах становились лучшими подругами. Они легко понимали друг друга. Любая тема, поднятая одной, оказывалась очень любопытной для другой. Блюда Людмилы Петровны были восхитительны, и тема готовки стала чуть ли не главной в этот вечер. Периодически увлеченную беседу мамы и нашей Люды разрушал Славик, выворачивающий на себя тарелку или роняющий на пол бутерброды. К середине вечера Людмила Петровна постучала ножом по бокалу, требуя тишины, и поднялась со стола.

– Можно я скажу тост? – она подняла бокал. – Данила, ты прекрасный, умный, честный.

– И красивый, – вставила мама.

– И красивый парень. Я рада, что мы теперь живем вместе.

– Ты теперь моя мама, – очень уверенно произнес Даник.

– Да? Спасибо большое, – Людмила Петровна проглотила образовавшийся от напряжения ком. – Плохо, что с нами нет твоего отца. Но мы потом ему скажем, – она на мгновение замолчала, – у тебя будет брат или сестра.

– Людочка! – воскликнула мама, и, поднявшись с места, бросилась обнимать Людмилу Петровну.

Я захлопала в ладоши, а потом тоже подскочила со стула и, подбежав к маме и нашей Люде, стала вокруг них прыгать и обнимать. Людмила Петровна смущенно вжала голову в плечи и принимала наши объятия и поцелуи. Славик заликовал вместе со всеми, забарабанив вилкой по столу. Немного успокоившись, я, мама и Людмила Петровна посмотрели на Даника, неподвижно сидевшего на стуле. Я вопросительно кивнула в его сторону, намекая, что он должен что-то сказать. Его голубые глаза переливались на свету от слез счастья. На растерявшемся лице промелькнула робкая улыбка, и он выговорил:

– Хочу, чтобы у меня был брат.

– Будет, обязательно будет! – радостно крикнула я и хлопнула его по плечу.

Продолжение вечера вышло еще веселее. Мы все дружно улетели фантазиями в недалекое будущее, где Даня будет нянчиться со своим братишкой, а я обязательно буду ему помогать.

– А как же учеба? Я лишь бы к кому в школу не пойду. Кто будет нам преподавать? – спросила вдруг я.

– Обещаю, что найду себе достойную замену, – расхохотавшись, ответила Людмила Петровна, – ну, может, отведаем твой торт?

Когда Славик увидел в своей тарелке кусок торта, он недовольно фыркнул и отставил его в сторону. Мы с мамой тоже без особого желания ели третий раз за неделю один и тот же торт. Зато Даник, расхваливая меня, проглотил почти целиком три куска. Людмила Петровна тоже по достоинству оценила мои старания.

К концу вечера, когда наши мамы на кухне мыли и убирали, мы с Даней пошли в беседку, что стояла у него во дворе. Вечер выдался удивительно теплым и богатым на огромные ослепительные звезды. Даник сел на лавку, а я легла на нее, вытянув ноги и положив голову ему на колени.

– Вот скажи мне, – начала я, – а ты будешь ревнивым мужем?

– Очень.

– Это прекрасно. Потому что я считаю это самым ярким проявлением любви, – я отвечала тихо и монотонно, закрыв глаза и представляя наше с Даней прекрасное семейное будущее.