Алексей Иванов - Броневая рапсодия

Сражение под Воронежем продолжалось. Комкор не выходил из самого пекла боев. Исключительно опасная ситуация сложилась 25 июля у села Сухая Верейка. Здесь фашистам удалось окружить часть корпуса. Чтобы выручить ее, генерал сам повел в атаку танкистов.

«С волнением следил я со своего КП за этой атакой, — писал в своих воспоминаниях маршал бронетанковых войск М. Е. Катуков. — Танк, в котором находился Лизюков, вырвался далеко вперед. Но вдруг он словно споткнулся о невидимую преграду… Машина Лизюкова была подбита прямым попаданием бронебойной болванки». Комкор приказал экипажу покинуть машину. Сам выбрался из люка последним. В этот момент рядом разорвался снаряд… «С болью в сердце, — заключает Катуков, — похоронили мы отважного генерала…».

А как же мечта командарма — дойти до Берлина? Сорвалась с багрового неба звездочка военного таланта, да не погасла. Вспыхнула, разгорелась ярким огнем в сердцах однополчан, которые донесли лизюковскую жажду победы до самого логова фашистского рейха. Утолили ее надписями на колоннах и стенах рейхстага, а добрую славу понесли дальше в мирные дни, передавая эстафету доблести в надежные молодые руки.

Мне кажется, он подымается снова,

Мне кажется, жесткий сомкнутый рот

Разжался, чтоб крикнуть последнее слово,

Последнее гневное слово — вперед!

Пусть каждый, как найденную подкову.

Себе это слово на счастье берет.

Суровое слово, веселое слово,

Единственно верное слово — вперед!

Поезд Москва — Брест плавно тронулся, когда в дверь купе деликатно постучали и только после моего повторного «пожалуйста» она открылась. На пороге один за другим появились попутчики — трое молодых офицеров, лейтенантов. Видимо, это были недавние выпускники, ибо все на них сияло новизной. Форма как с иголочки: поскрипывали сапоги, начищенные до зеркального блеска, сверкали погоны, пуговицы, козырьки фуражек, нагрудные знаки классных специалистов, спортсменов-разрядников.

Вместе с ними купе заполнило свежим степным ветром, неистраченной юной энергией, голосами, привыкшими к зычным командам на просторе позиций, полигона, строевого плаца. Знакомясь со мной, каждый, еще по курсантской привычке, называл себя по имени:

— Евгений!

— Александр!

— Петр!

Отчества не упомянул ни один, но и фамильярного: «Женя, Саша, Петя», не произнес никто. Очень разные внешне, по характеру, манере поведения, они в то же время воплощали в себе какое-то удивительное родство. Поначалу даже подумалось: «Братья». Когда за неторопливым дорожным чаем разговорились, мое предположение вызвало у попутчиков задорный, весьма долгий смех.

— Братья? — переспросил, успокаиваясь от общего веселья, Евгений. — Никак нет, мы совершенные разнофамильцы и даже не земляки. А вот что касается семьи, то тут вы угадали. Мы из одного гнезда. Мало того, одну специальность выбрали и призвание у нас одно — защищать Родину!

— Просто мы — лизюковцы, — добавил Александр.

Так я познакомился с выпускниками Саратовского высшего военного командно-инженерного Краснознаменного ордена Красной Звезды училища ракетных войск имени Героя Советского Союза генерал-майора А. И. Лизюкова. Нельзя было не любоваться молодецкой статью, крепостью здоровья, культурой общения лейтенантов. Они свободно и очень глубоко вели беседы о последних событиях в стране и за рубежом, о достижениях пауки и техники, о произведениях литературы, искусства. Держались просто, скромно, но с достоинством интеллигентных людей.

И было очень жаль, когда спустя несколько часов проводник напомнил:

— Товарищи офицеры, следующая остановка ваша.

— Раз наша, тогда, друзья, вперед! — засобирался первым Евгений.

— Только вперед! И никуда иначе! — эхом откликнулись два других голоса.

Они ушли, оставив свое гордое: «Мы — лизюковцы!», которое звучало и буднично, и торжественно, чем-то напоминая слова, вошедшие в нашу жизнь, в историю социалистического государства, ставшие девизами патриотизма и доблести: «Мы — чапаевцы!», «Мы — стахановцы!», «Мы — панфиловцы!»…

Более сорока лет миновало с тех пор, когда одному из старейших (основанному в 1918 году) военно-учебных заведений Советских Вооруженных Сил — 1-му Саратовскому Краснознаменному танковому училищу 2 июля 1943 года указом Президиума Верховного Совета СССР было присвоено имя прославленного командарма. Дружный, сплоченный коллектив преподавателей, командиров, политработников, курсантов свято хранит революционные, боевые и трудовые традиции, бережет и приумножает честь и славу, добытые в пламени сражений, в напряженных буднях мирной учебы, подготовки высококвалифицированных кадров для Советских Вооруженных Сил.