Евгений Шварц - Хроники немецкого разведчика Ойгена Шварца и наркома НКВД Лаврентия Берии

Как мы уже знаем, Бергхоф находился в красивейшем месте Баварских Альп. Но надо отметить и расположение «Ближней», построенной возле древнего, возникшего еще в XVI веке села Волынское, что приютилось почти рядом с маленьким городком Кунцево. Эта местность, смело можно сказать, не уступала по красоте территории, где расположился Бергхоф. За исключением, пожалуй, того, что здесь не было гор с заснеженными сверкающими вершинами. Но вокруг «Ближней» возвышался лес из так называемых красных, высоченных мачтовых сосен, уступами спускавшихся с пологих холмов к протекавшей внизу Москве-реке с живописными поворотами. В ее прозрачной воде отражались и этот хвойный лес, и плывущие по небу белоснежные кучевые облака, похожие на горные вершины Альп. Вечером последние алые солнечные лучи света, уходящего туда, на запад, солнца, переливались в струях вод широких плесов реки. Да и недаром древние пращуры, основавшие городок, назвали его Кунцево. А все потому, что оно происходит от старославянского слова «кунка», то есть «пригожая», или «милая».

У Сталина, кроме «Ближней», была еще одна дача, так называемая «Дальняя», в селе Успенское. Но Сталин редко бывал там после того как вторая жена, Надежда Аллилуева, когда «ближний круг» отмечал пятнадцатую годовщину Октябрьской революции, неожиданно испортила праздничный вечер, да и, наверно, характер Сталина.

Застолье весело проходило в квартире Ворошилова. В один из моментов, после очередного тоста, вождь, выпив, взял и из мякиша черного хлеба, которым закусил, скатал шарик и с хитроватой улыбкой бросил в одну из жен своих соратников, при этом еще и подмигнув ей.

Надежде Сергеевне этот пассаж мужа крайне не понравился. Надо отметить, что присутствие цыганской крови делало Надежду очень вспыльчивой и неуравновешенной. Вдобавок ко всему, ее часто и неожиданно мучили сильные головные боли, от них она, к сожалению, безуспешно лечилась в Германии у лучших профессоров-неврологов.

Увидела, что Сталин, довольный, что шарик попал именно в ту даму, в которую он метил, благодушно засмеялся. Вождь еще рот не успел закрыть, как Надежда быстро поднялась из-за стола, можно сказать, выскочила из-за него, словно ошпаренная кипятком, и стремительно покинула застолье, при этом громко хлопнув дверью.

Прибежав в свою квартиру, нашла подарочный револьвер Сталина, врученный ему Реввоенсоветом за участие в гражданской войне. Взвела курок и, не раздумывая ни мгновения, сгоряча взяла и после этой пустяшной по сути дела ссоры с мужем пустила пулю точно себе в сердце. Оставив без материнского тепла, шестилетнею дочь Светлану и двенадцатилетнего сына Васю.

Сталин плакал по поводу утраты не только в квартире у гроба с телом любимой жены, но и на самих похоронах. Вождь рыдал всю дорогу, когда шел один за гробом по дороге на Новодевичье кладбище, не стесняясь отставших на некоторое расстояние от него партийцев, пришедших проводить в последний путь Надежду Сергеевну.

Потом, спустя некоторое время, при очередном застолье в кругу своих самых ближайших соратников Молотова и Ворошилова, вспоминая тот трагический вечер, вождь, сглотнув горький комок в горле, тихо произнес: «Надя изуродовала мне душу своим безумным поступком на всю оставшуюся жизнь!»

После самоубийства жены Сталин практически перестал ездить в Успенское, где ему все напоминало о Надежде Сергеевне. И он приказал построить еще одну дачу, но уже поближе к Кремлю.

Вот тогда-то и выбор пал на Кунцево, самое красивое место в ближайшей округе, да и от рабочего кабинета Сталина до этого места нужно было ехать всего минут пятнадцать. Сначала от Кремля по Арбату к Смоленской площади, а там – по Можайскому шоссе, и вот уже Кунцево и Волынское.

Быстро решился вопрос и с архитектором, которому будет поручено проектирование столь важного объекта. С подачи Ворошилова им стал Мержанов, архитектор строительного отдела Центрального Исполнительного Комитета Советского Союза. Надо отметить, что Мирон Иванович незадолго до этого возвел в Сочи большой санаторий РККА, впоследствии получивший, по настоянию Сталина, название «Имени Ворошилова». За этот проект Мержанов на Парижской всемирной выставке в тридцать шестом году получил гран-при.

Мирон Иванович, выслушав пожелания вождя, предложил построить одноэтажное здание с несколькими верандами вокруг дома, на которых впоследствии Сталин любил отдыхать, лежа на кушетках, как летом, так и, закутившись в армейский тулуп, зимой.