Илья Эренбург - Что человеку надо

Фон Сасниц тотчас поехал к генералу:

— После моста — аэродром! Ваш город буквально кишит красными. К чорту! Мы больше не хотим жертвовать нашими аппаратами.

Генерал не думал onpaвдываться. Он сидел в халате, небритый, нечесаный и громко вздыхал.

Допросили пилотов, служащих, солдат. Один немец видел, как ночью прошли два испанца. Они сказали, что кончили чинить провода, и показали бумагу за подписью коменданта.

Генерал приказал устроить облаву. Обыскали весь рабочий квартал, рощу за городом, даже кладбище. Полицейские били железнодорожника Пелайо:

— Говори, кто провода чинил?

Пелайо молча плакал.

Маноло и Фернандо были в десяти километрах от города.

На Маноло куртка убитого унтера. Он бодро шагает и поет солдатские песни. Фернандо позади. Они сговорились встретиться наверху, возле перевала.

Фернандо улыбается:

— Выбрались!.. Когда немец остановил, я думал — крышка. Вечером двинемся?

Маноло качает головой:

— Нет, я еще поработаю. Видел резервуар с горючим? А ты иди — зачем тебе это?

Фернандо вздохнул, потом рассмеялся:

— Резервуар, так резервуар! Через неделю привыкну…

Фернандо схватили сразу, он не успел даже вытащить револьвер. Маноло за камнями отстреливался. Он убил гвардейцев, расстрелял все патроны, а когда на него кинулось, вскрикнул и ударил одного револьвером по голове. Его повалили; гвардейцы кряхтя, навалились на него. В город его повели со связанными руками. Висели клочья рубахи, замаранные кровью. Лицо было в ссадинах; один глаз закрылся. Он шел и ругался; он повторял все скверные слова, какие только знал, и ногами бил камень дороги.

Когда его ввели в кабинет, генерал Очандо, испугавшись, сказал гвардейцам:

— Не уходить.

Он спросил Маноло:

— Ты кто?

Маноло засмеялся; этот неожиданный смех еще больше напугал генерала.

— Смеяться нечего. Говори, кто ты?

Маноло пожал плечами и равнодушно ответил:

— Настройщик роялей.

Генерал крикнул:

— Дать ему раз!

Гвардеец ударил Маноло ремнем по лицу. Генерал отвернулся.

— Теперь отвечай — кто ты?

Маноло молчал.

Вошел фон Сасниц. Он внимательно оглядел арестованного.

— Это вы приходили на аэродром?

Маноло молчал.

— Допросим второго.

После Маноло скромный, аккуратно одетый Фернандо показался генералу симпатичным. Он добродушно спросил

— Как твое имя?

Фернандо не ответил.

Фон Сасниц сказал:

— Вы не похожи на преступника. Я убежден, что вас насильно втянули в эту историю. Вы можете спасти вашу жизнь.

Фернандо уговаривали, угощали папиросами, кофе. Он молчал. Тогда генерал сказал гвардейцам: «Поучить» и вышел из кабинета. Когда он вернулся, Фернандо лежал на полу; из его рта капала кровь. Гвардеец сказал:

— Молчит, подлец…

Фернандо унесла. Фон Сасниц предложил.

— Попробуем еще раз первого… Он бесспорно главный.

Фон Сасниц вежливо предложил Маноло сесть.

— Почему вы упорствуете? Вы еще молоды. Наверное, у вас жена или невеста. Мало ли в жизни приятного — друзья, работа, развлечения, вино…

Маноло вдруг весело рассмеялся.

— Поверю я, что ты умеешь пить вино! И какая это девушка на тебя посмотрит? Сопля старая, a еще думаешь меня пронять разговорами!..

Фон Сасниц покраснел:

— Молчать!

Маноло задумчиво сказал:

— Немец, а чувствительный..

Генералу стало скучно. Он забыл и про мост, и про «юнкерсы». Какие грубые люди! Перед смертью надо молиться, а этот бандит ругается. Да и немец не лучше… Когда же кончится война? Генерал тоскливо зевнул:

— Даю тебе пять минут. Не хочешь говорить — к стенке.

Тогда Маноло рассвирепел. Его зычный голос разнесся по длинным коридорам штаба:

— Стану я с вами разговаривать! У меня с вами один разговор — бил, пока мог, взяли — стреляйте, и точка. A придут наши, как свиней вас перебьют, это будь спокоен!

Его волокли, он еще ревел:

— Весь ваш кабак раздолбают!..

Фернандо тихо сказал:

— Сейчас придут…

Маноло ласково посмотрел на него. Молодец — не сказал!.. Маноло не знает, как ему высказать свои чувства:

— Я говорю — молодец! Ты знаешь, сколько мы дел наделали? Мне один рассказал — два грохнулись… Будь здесь бригада, ты бы у меня батальоном командовал…

Фернандо молчит. Маноло думает: он может быть, таится? Молодой, такому страшно умирать.

— Слушай, Фернандо давай кричать. Когда кричишь, легче…

Он кричит:

— Да здравствует революция! Да здравствует Мадрид! Да здравствует наступление! Говори, что еще кричать?