Михаил Шевердин - Вверяю сердце бурям

И надо же случиться такому. Ничего не знающий старец вдруг ухватился за стремя и возопил:

— Святой! Я вижу святого, спустившегося к нам по лестнице пророка Мухаммеда!.. Мир тебе, святой доктор!..

Оказалось, что этот старец, Мурад Шо, один из тех самых каратагских муисафидов, которых чуть не казнил Сахиб Джелял во дворе гиссарского бека Абдукагара и которые прославляли добрые дела русского доктора, спасавшего от гибели жителей разрушенного землетрясением города Каратага.

Не нашел бы Иван Петрович лекарства, если бы не поразительный случай.

Горцы, говорят, видят и в темноте.

Оказав первую помощь девушке, оставив ее на руках горянок, доктор поскакал с Алаярбеком Даниарбе-ком в Каратаг, А через три-четыре дома в том же кишлаке нашел приют Мирза.

Доктор погонял своего изнемогающего коня, не думая о том, что ждет его в Каратаге.

Губы его повторяли безмолвно:

— Надо найти! Найти во что бы то ни стало!

* * *

Костры дымили и стреляли горящими сучьями, плакальщицы оглашали горы воплями, а Алаярбек Даниарбек уже протягивал доктору какой-то сверток.:

— Нашел? — воскликнул доктор.

— Хозяин доруханы спрятался под горой навоза, где он отстаивает мусаллас, и его не нашли... Хозяин доруханы из христиан, немцев... принявший веру истинную.

— Поехали, — сказал доктор.

— Куда? — запротестовал Сахиб Джелял.

— Лечить Наргис, нашу Наргис, — ответил доктор, уже сидя на лошади.

Осторожно поднявшись, чтобы стоном не выдать своего Состояния, Сахиб Джелял вглядывался в непроницаемую темноту и слушал удаляющийся топот лошадей доктора и его верного спутника. Затем приказал:

— Эй, кто там?.. Возьмите еще двух-трех... И проводите доктора. Возвращайтесь с ним к восходу солнца.

Сахиб прилег и не мог удержаться от стона. Вглядываясь в небо, он искал свою звезду — вспомнил прекрасную Юлдуз. А Наргис, дочь его, так похожа на свою мать. О судьбы мира!.. И надо же случиться такому!

Мысли бежали в беспорядке. Малейшая попытка шевельнуться вызывала в груди дикую боль.

И еще теперь Сахиб Джелял понял, что эмир Сеид Алимхан ушел. И что он, Сахиб Джелял, настолько обессилел, что, очевидно, не сможет утром встать, сесть на коня и скакать за ним.

Единственное, что я прощаю аллаху,

Это то, что его нет.

Если бы ты был, о, справедливейший,

Ты бы отдал это чудовище мне на расправу!

Кто не знает из мудрых,

Что эмиры и ханы — мертвецы среди живых.

Мышь приняла ислам, но мусульманкой не стала... Ты мусульманская мышь, Сеид Алимхан! О, господин вождь, у нас, кажется, начинается бред... О, аллах, на кого же ты возложишь бремя мести! Кто же на волосяном аркане приведет за шею в Бухарский Арк эту запаршивевшую гиену?..

Но она от мира, где наиболее прекрасным созданиям уготована грустная участь.

И она, роза, обречена на жизнь роз — время одного утра.

Мелерв

Никогда не умрет тот, в чьем сердце жизнь.

Хафиз

Сахиб Джелял все-таки, несмотря на ранение, гнался за эмиром. Эмир бежал на Восток, в Кухистан. Сахиб Джелял хотел свести с ним старые счеты. Малочисленный отряд, вступивший в долину Гиссара, выгнал эмира из Каратага, помешал довести до конца чудовищное злодеяние. Но сам Сахиб Джелял оказался в ловушке. Эмирские аскеры опомнились и к утру попытались вернуть Каратаг.

Уличный бой шел уже у самой мечети. Сахиб отдавал команды и сам отстреливался из-за груд одеял и подушек. В затуманенном сознании внезапное появление Дервиша Света — Георгия Ивановича со своим дивизионом среди дыма, столбов пыли и взвизгивающих пуль показалось чудом, хотя в чудеса он мало верил.

— Ассалом алейкум, Дервиш Света, — сказал он, не оборачиваясь и продолжая нажимать спусковой крючок винтовки. — Или сам ангел смерти Азраил послал вас за мной, чтобы отвести меня в рай.

— Нет, в раю я еще не бывал, — усмехнулся командир, в котором лишь старый друг, такой, как Сахиб,. мог узнать Георгия Ивановича, так он изменился за последние дни, так был обсыпан пылью и почернел от порохового дыма и прямых лучей гиссарского солнца. — Что с вами, вы ранены?.. — Мертвенно-бледный под черным загаром, Сахиб Джелял откинулся на подушку, и все поплыло вокруг.

Бой завершил уже Георгий Иванович со своими бойцами. Кроме того, все оставшееся в живых население Каратага поднялось по призыву Дервиша Света. Его вспомнили, и за ним пошли и стар и млад.

Неистовый в бою, он повел красноармейцев и весь народ за собой. И ни один бухарский нукер не ушел из Черного ущелья.