Андрей Пальваль - Саур-Могила. Военные дневники (сборник)

Фейсбук не унимается. Меня фрэндят и фолловят девушки и женщины. Часто с красивыми аватарками. Хочется лайкнуть, да грузятся фотографии тааак медленно, что невмоготу. Как сказала когда-то старший лейтенант велосипедных войск Марина – «это твои болельщики». Задумался. «Болельщик» – не от слова ли «боль»?

Представил себя на поле стадиона «Динамо», где тренировался в туманном детстве. Примерно та же вместимость, что и подписчиков у меня. Всем нужно хлеба и зрелищ. Для кого-то ты – хлеб. Для кого-то – зрелище? Хе-хе. Тогда уж, читалище.

Пришло сообщение от хорошей знакомой:

«Макс, позвонили те, кому ты помог с брониками. Ребята в Торезе попали в засаду. Один „двухсотый“. Серёжа, с которым я общаюсь, – средней тяжести, ещё тяжело говорить, но оооочень благодарил за бронежилеты. Выдержал броник два попадания из РПГ. От меня тебе огромное спасибо».

Мне-то не за что. Собрал – купил – передал. Неужто пластины выдержали РПГ? Хмм. Не особо верится как-то. Может, из подствольника попали. Или имелось в виду, что два осколка пластины остановили. Впрочем, какая разница.

«Передала слово в слово. Они мне цветы собрались дарить, черти. Часть из них должны в Киев в госпиталь перевезти. Обязательно проведаю. Их 15 часов доставляли в Харьков, поэтому раненый умер».

Да уж. К смертям привыкаешь. Но к тому, что не успел сам, – не привыкнуть. «Встретимся завтра» – печальный самообман. Во время войны понимаешь это особенно остро. Недосказал, недослушал, недообнял, недогрел. А человека уже нет. Сжимается время. Чувства уплотняются, и всё ускоряется. Чего ждать, если сейчас уже сейчас. Завтра нас уже не будет.

С момента выпуска из университета прошло тринадцать лет, но за это время не удосужился поменять приписное свидетельство на военный билет офицера запаса. Вначале у них не было бланков, затем у меня не было желания к ним переться в самую глубь Лесного массива. Прописки не менял – ну и слава Богу. Теперь же пришлось напрячь и жопу, и знакомых. Без военника на войне никак.

На переднем сиденье троллейбуса сидела девушка с книгой в руках. Длинные волосы цвета осени. Нежная розовая кожа. Услышав, как я спрашиваю кондуктора, доеду ли до военкомата, вздрогнула, посмотрела мне в глаза. Перевела испуганный взгляд на мою футболку с надписью STOP PUTIN. Опять посмотрела в глаза и задумчиво отвернулась. Кондуктор посоветовал пересесть в автобус № 81. Когда я проходил мимо её окна, она всё ещё сидела в болезненном оцепенении, погружённая в видимо нелёгкие мысли.

Военник выдали без особых проблем и очередей. Социальные связи всё же помогают. Экономят время. Но пришлось и сказать, что уже сегодня я уезжаю в АТО и мне очччень надо.

– Так вы же у нас на учёте стоите. Вас же нет в мобилизационных списках. Как это так, что вы туда едете? Зачем?

– Там при ГУР добровольческую разведроту формируют, звонил им, меня берут. Там уже они сами как-то оформят. А в вашей бюрократии я ничего не понимаю. Мне просто военник надо.

Объяснять, какое отношение я имею к Главному управлению разведки со своей военно-учётной специальностью «Военные финансы», доставшейся мне вместе с офицерским званием от военной кафедры «политеха», у меня не было ни времени, ни желания. Военкомат, работавший во время фактической войны три часа в неделю по четвергам, не вызывал у меня ни малейшего уважения, ни уж тем более пиетета.

Склады «Милитариста» оказались весьма людным местом. Набрав всё, что нужно, заехал в квартиру упаковываться. Единственное, чего не смог найти за всю неделю, – это кевларовой каски. Ирония судьбы, что волонтёр, отвёзший на фронт пару сотен касок, себе каску так и не смог найти.

Приехала попрощаться и она. Подарила оберег – привезённую из Черногории куклу-мотанку в виде маленького розового автоматчика. Обещал с ним не расставаться ни на секунду. Все остальные подаренные обереги решил оставить дома. Их было столько, что понадобился бы ещё один рюкзак. «Прости. Провожать тебя не буду. Плохо чувствую себя. Поеду домой».

Мой оберег – маленький розовый автоматчик на фоне рисунка 8-летнего Ильи. Рисунок мне вручила его мама, прекрасная женщина-волонтёр, которая рассказала трогательную историю: «Сын спрашивает меня: „А этот дядя тоже воюет?“ Я ему говорю: „Он занимается помощью армии и бойцам“. Илья подумал и говорит: „Я понял, он ангел-хранитель, только крылья спрятал“».