Константин Сухов - Эскадрилья ведет бой

Не потому ли Клубов с тревогой в голосе спросил Андрея Труда после возвращения с задания:

— Ты, случаем, не «лобатого» свалил? («лобатым» летчики называли наши истребители Ла-5 и Ла-7, которых в запале боя можно было принять за ФВ-190).

— Да ты что? Зрение у меня нормальное, кресты с пятидесяти метров различить еще могу!

— А то мимо меня, когда я из атаки выходил, два «ла-пятых» прошмыгнули, — объяснил Клубов.

— Ладно, ладно! Хватит травить, на ка-пэ быстрей пошли — там всех собирают, — и Александр Клубов, наш замкомэск, забросив планшет за плечо, широко зашагал в сторону командного пункта.

…Покрышкин говорил спокойно, кратко, каждое слово — «в строку», весомо:

— Будем вести борьбу с высотными разведчиками противника. Ходят через наш участок по нескольким направлениям, главным образом на восток и на юг, в сторону Воронежа и Ростова, специально оборудованные «юнкерсы-восемьдесят восьмые», способные забираться на высоту девять-десять тысяч метров. «Достать» их способны только мы.

…Ясное солнечное утро, видимость — «миллион на миллион». Ведущий группы майор Покрышкин коротко ставит задачу: надо поймать разведчика во что бы то ни стало!

— Вылетаем четверкой, — поясняет Александр Иванович. — Наберем высоту над своей территорией и уйдем на юго-запад поглубже во вражеский тыл. Район «охоты» Маяки, Голая Долина, Краматорская, Былбасовка. Строй — разомкнутый: мы с Голубевым будем на высоте девять тысяч метров; Жердев.и Сухов — на тысячу метров выше нас и на километр в стороне… Смотрите, чтобы «худые» к нам не подкрались!.. Напоминаю: строго соблюдать полное радиомолчание. В случае обнаружения разведчика пропустим его в наш тыл, и уже там с ним будем разделываться. Не забудьте проверить исправность кислородного оборудования: долго им не пользовались. Подгоните маски.

Стрелка высотомера показывает 32 тысячи футов — 10 тысяч метров. Чуть ниже и в стороне плывет по воздуху ведущая пара. Самолет ведет себя вяловато, а потому стараюсь плавно работать рулями, как бы «мелкими», осторожными движениями. Подтягиваюсь к Жердеву, а он из кабины подает рукой знаки: не надо, мол, держись на расстоянии. Так задумано: лучше вести наблюдение за своим ведущим и в то же время хорошо видишь пару нашего командира.

Солнце находится слева, светит очень ярко, играет лучами на обшивке, на округлостях и остекленных частях самолетов.

На запад территория просматривается отлично. Земля с такой высоты кажется прикрытой «газовой» дымкой или кисейным покрывалом. Выше горизонта — чистое-чистое небо. Нигде ни пятнышка.

Вдруг вдали замечаю какую-то белую ниточку, точнее, какие-то пунктирообразные обрывки тонкого белого следа. Неужели, инверсия?

Нет, не ошибся: уже и Жердев информирует Покрышкина:

— Впереди — самолет!..

Глазастый он, Виктор!

Тут же звучит голос ведущего группы:

— Вижу. Он — выше нас…

Кислородная маска с непривычки сковывает движения. Да и мысль тревожит: «Не сорвалась бы!..» Сорвется на такой высоте, считай, конец. А тут еще в отдельных местах покрылось инеем остекление кабины: за бортом ведь мороз!

Тем временем не опознанный еще самолет пересекает нам курс и углубляется в наш тыл.

— Не разворачиваться! — приказывает Покрышкин. Ведущая пара уже находится выше нас, и Жердев приподнимает нос своего истребителя — тоже «полез» еще выше.

— «Юнкерс»! — одно только слово произнес Покрышкин, дав нам понять, что надо готовиться к бою.

Значит, впереди — цель. Больше нигде ничего не видно, «мессеров» нет. Выходит, враг надеется лишь на высоту, полагает, что, как и прежде, пройдет в наш тыл безнаказанно — никто до него не дотянется…

Нет уж: на сей раз не выйдет!

Истребитель начинает покачиваться. Да и ничего удивительного: стрелка высотомера почти недвижима, хотя нос самолета приподнят. Мотор работает звонко. Но скорости не ощущаю; видимо, это и есть предел возможностей — потолок. И выше уже не забраться.

«Сотка» тем временем, выполнив разворот, идет уже параллельным «юнкерсу» курсом, но с небольшим принижением. Ведомый приотстал.

Мы с Жердевым упорно пытаемся «вскарабкаться» выше, но тут замечаю, что хоть мы с «юнкерсом» уже на одной высоте, зато расстояние до него увеличилось.

Жердев чуточку «отжимает» нос своего истребителя. Скорость постепенно увеличивается, зато высота полета немного уменьшилась. Как у той птички в присловье получается: «Нос вытащит — хвост увязнет!»