Лотар-Гюнтер Буххайм - Подлодка [Лодка]

— С меня хватит, для одного дня достаточно, — замечает шеф.

— Веселье только началось, — говорит Старик.

— Старик и Томми идеально дополняют друг друга, — слышу в носовом отсеке голос помощника боцмана Зейтлера, — Они не дают сидеть без дела.

Среда.

Пятый день в море. Сначала меня наполовину разбудило бренчание, доносящееся из радиоточки, затем хлопнула дверь камбуза. Комната отозвалась гулом голосов. Узнаю помощника электромоториста Пилигрима:

— Стюард! Откуда это блядское месиво на столе? На нем что, трахнули девственницу? Убери это дерьмо немедленно!

Я гляжу вниз сквозь щель в занавеске. Помощник боцмана Вихманн любуется пятнами фруктового джема и ворчит:

— Похоже, дама подняла на мачте вымпел «Z».

У Пилигрима и Вихманна в головах сидит лишь одна мысль, но иногда я не понимаю смысла их высказываний либо потому, что мне не хватает богатства их словарного запаса, либо я недостаточно хорошо разбираюсь в иносказаниях.

— Маленькие Беляночка и Розочка [21], — говорит Вихманн. Глаза у него широко посажены и слегка навыкате, что придает ему, невзирая на узкий подбородок, сходство с лягушкой. Чтобы гладко зачесать волосы назад и заставить их лежать прилизанными, он аккуратно выдавливает тюбик помады на свою расческу и затем тщательнейшим образом размазывает его по всей голове. Он любит поговорить о той жизни, которую ему хотелось бы вести: театры, ночные клубы, множество хороших компаний. Все это он называет своей «мечтой». Хвастун, который не упускает возможность блеснуть своим незаконченным коллежским образованием. Но несмотря на свое бахвальство, Вихманн считается хорошим моряком. Говорят, он не единожды первым замечал конвои.

Помощник электромоториста Пилигрим родом из Тюрингии, как и его коллега Радемахер. Он маленький, бледный, с бородкой клинышком. Вот только говорит он побольше Радемахера.

Пилигрим и Вихманн обмениваются мнениями о хорошо знакомой обоим особе, работающей в публичном доме для матросов.

— Не могу слышать ее постоянное нытье: «Только не кончай мне на лобок!» В конце концов, это ее проблемы. Слишком часто она пытается состроить из себя настоящую даму.

— Но во всем остальном свое дело она знает неплохо.

— Надо признать, у нее привлекательная задница.

Пауза. Затем опять голос Пилигрима:

— Я натянул эту крошку-цветочницу на скамейке в парке. Но по настоящему мне полегчало, только когда я вернулся домой и сам позаботился о себе.

Я выбираюсь из койки.

Мой язык присох к горлу подобно куску кожи. Во рту привкус тошноты.

Я умудряюсь добраться до поста управления и выдавить из себя достаточно бравым голосом:

— Разрешите подняться на мостик?

— Jawohl! — кричит сверху второй вахтенный.

Перегнувшись через ограждение, я смотрю на воду, с ревом и воем вздымающуюся подо мной, взбитую с воздухом в подобие пены на закипающем молоке. Пузырьки и клочья пены сплетаются в бесконечное полотно с непрестанно меняющимся узором. Мой взгляд, прикованный к белым струям, уходит вслед за ними за корму. Тянущаяся за нами длинная дорожка в несколько метров шириной обозначает пройденный нами путь. Как будто длинный шлейф платья сровнял высокие норовистые волны, пригладив их взлетающие гребни.

— Что такое вымпел «Z»? — интересуюсь я у второго вахтенного офицера.

— Сигнал к атаке. Он красного цвета, — незамедлительно отвечает он.

— Грязная свинья! — не удержался я.

Второй вахтенный, пораженный, уставился на меня.

— Спасибо, — говорю я и ныряю в люк.

Рулевому в башне нет никакой нужды прикасаться к штурвалу. Вокруг центральной метки компаса туда-сюда пляшет одно и то же число. Двести шестьдесят пять градусов. Мы идем постоянным курсом. По словам штурмана, при крейсерской скорости через десять дней мы выйдем в нашу оперативную зону. Мы могли бы прийти туда раньше, если дизели будут работать на полную мощность. Но, чтобы сберечь топливо, мы поддерживаем крейсерскую скорость. Для охоты нам потребуются все наши резервы.

Я напрасно ожидаю выхода командира к завтраку.

Сигнал тревоги подбрасывает меня на ноги. Самолеты, проносится у меня в голове. Проклятые твари — уж на их появление всегда можно рассчитывать!

Но я круглом проеме люка я замечаю командира на посту управления. Он смотрит на свой хронометр. Слава богу, учебная тревога. Он засекает, сколько времени потребуется лодке на погружение.

Я отклоняюсь в сторону, противоположную вероятному наклону. Лодка уже накренилась вперед. Пытаюсь удержать тарелки на столе, но две или три все же падают на пол.