Арсений Ворожейкин - Небо истребителя

Нас ждала легковая машина. В дороге зашел разговор о предстоящем новогоднем ужине. Никитин радостно заметил:

— На торжествах будет майор Амет-Хан Султан. Дважды Герой Советского Союза.

— Не может быть! — удивился я. — Он ведь учится в академии.

— Сбежал. И документ привез, что по его просьбе отчислен с учебы и направляется в свою часть для прохождения дальнейшей службы.

— Странно…

— А еще страннее то, что документ он достал по знакомству. На нем печать какой-то авиационной базы. Это уже дошло до командующего. Генерал Хрюкин сам в свое время направил Амет-Хана на учебу и теперь прислал срочную телеграмму: немедленно откомандировать его обратно в Москву. Но он узнал, что вы приезжаете, и решил подождать. Надеется, что вы сумеете уговорить командующего. Хочет служить в полку. И прежняя его должность свободна.

Вот когда мне стало ясно, почему Амет-Хан в Алуште не был рад моему поздравлению с поступлением в академию и уклонился от разговора об этом. Теперь мне предстояло снова встретиться с ним. Не без волнения открыл дверь в кабинет командира полка. На диване, подложив руки под голову и глядя в потолок, лежал Амет-Хан. При моем появлении он с необычной для него суетливостью вскочил. Глядя на него, худого, бледного, я не без тревоги спросил:

— Ты что, дружище, болен? Садись. Поговорим с глазу на глаз. Скрывать ничего не надо. Никитин мне уже рассказал, как ты «дезертировал» из академии.

— Откуда он это узнал?! — запетушился «дезертир».

— Да разве такую «хитрость» в армии можно скрыть? Знает уже и командующий, приказал немедленно отправить тебя назад.

— Ну-у вот, — Амет-Хан сник в опустился на диван, но тут же снова взял себя в руки и твердо заявил: — Все равно учиться не буду.

— Но почему? — воскликнул я в услышал в ответ короткую исповедь.

…После первого месяца учебы на Амет-Хана нахлынула тоска по полетам. Началась бессонница, он потерял аппетит. Обратился к командованию с просьбой отправить его в родной полк, обещая учиться заочно. Не разрешили.

— Без полетов, как без кислорода на высоте, я теряю силу и разум, — рассказывал он. — За годы учебы подорву здоровье и уже не смогу летать. А очень хочу.

Я понимал, что он не шутит и не сгущает краски. По характеру он не мог работать, не вкладывая в дело всю свою внутреннюю энергию. Еще в детстве он подготовил себя для мужественной профессии летчика-истребителя. Потом были почти четыре года войны, где он с упоением шел дорогой борьбы. Она стала для него сущностью жизни. И вдруг будто потерял крылья! Командование считало, что он сумеет побороть тоску, как побеждал врага в боях, но все оказалось сложнее.

— Почему нельзя для летчиков создать такую академию, чтобы они две недели учились, а неделю летали? — спрашивал меня Амет-Хан. — Это держало бы нас в постоянной форме. А то ведь после учебы одних по состоянию здоровья списывают с летной работы, другие разучиваются летать. А я боюсь вообще дать дуба, — Амет-Хаи потряс обвисший китель. — Смотри, я его словно с чужого плеча снял. Прошу, ходатайствуй перед начальством, чтобы меня зачислили снова в полк. На любую должность. Хоть рядовым летчиком.

— Хорошо, — согласился я. — Сделаю все, что от меня зависит.

На другой день со станции Жабинка я привез жену, дочку и чемодан, в который вмещалось все наше имущество. Нам еще никогда не приходилось жить в таких шикарных условиях. Мы ютились в гостиницах, жили в коммуналках. Новая квартира казалась нам невиданной роскошью.

Поздно вечером в летную столовую начали собираться офицеры и их жены на новогоднее свадебное торжество. В просторной комнате столы стояли в виде буквы «П». Закуски, приобретенные за счет пайков, и красивые торты были разложены с особым искусством, а жареные карпы, как почетный эскорт истребителей, окаймляли столы. Цветы, привезенные отпускниками с юга, делали их празднично-нарядными.

Все пришли в парадной форме. По медалям за оборону Одессы, Севастополя, Сталинграда, Кавказа, за взятие Берлина, Вены, Кенигсберга, Будапешта, за освобождение Варшавы и Праги можно было проследить боевой путь полка, а гвардейские знаки свидетельствовали, каким славным был этот путь. В полку воспитано 24 Героя Советского Союза, а Амет-Хан Султан, Алексей Алелюхин, Павел Головачев и Владимир Лавриненков удостоены этого звания дважды. Не было другого такого полка в ВВС, который за годы Великой Отечественной войны дал бы стране столько знаменитых асов.