Арсений Ворожейкин - Солдаты неба

— Капо! Кацо! Вас догоняют «фоккеры»! — предостерегаю, но, как назло, в шлемофон ворвался треск.

Сначала вся наша шестерка оказалась скована боем. Главное сейчас — нашей четверке отделаться от наседающих «фоккеров». Но почему-то они начинают метаться из стороны в сторону. Видимо, поняв, что их внезапный удар не удался, Хотят снова уйти вверх. Этот прием давно знаком. Головной «фоккер» уже в прицеле. Огонь! И тот с разваленным крылом скользнул вниз, а двое других метнулись к солнцу.

Наша четверка вновь свободна. Теперь она сможет драться с «юнкерсами». Только где же они? А, вон, слева! Далековато. Может, помочь Сирадзе? Там, черня небо, уже тает в огне чей-то самолет, вокруг него клубится рой истребителей. Тороплюсь туда. На них со стороны солнца снова бросаются оставшиеся два «фоккера». Вот настырные!

— Сергей! Возьмите их с Коваленко на себя, — передаю Лазареву и мчусь с Хохловым к рою истребителей. От него откалывается пара «фоккеров» и преграждает нам путь. Как мы ни старались отцепиться от этих назойливых «фоккеров», не сумели. А тут еще набатом гудит голос Лазарева:

— Загорелся мой «як». Ухожу…

Обстановка никому из товарищей не позволяла не то чтобы чем-то помочь попавшему в беду другу, но и проследить за нам.

В мертвой хватке крутимся с «фоккерами». Самолеты противника на вертикалях лучше наших. «Яки», перегруженные бензином, тяжелы на подъеме. Еще натиск! В глазах от перегрузки знакомые чертики… Наконец враг, почуяв нашу силу на виражах, проваливается вниз. Мы его не преследуем: пора идти на бомбардировщиков. Но на глаза попались истребители противника. Они окружили один «як» и вот-вот прикончат его. Используя свое единственное преимущество — виражи, тот отчаянно кружится, делая хитрые выкрутасы. Правда, в пилотировании нет той плавности, которая требуется учебными наставлениями по полетам. Однако в такие критические моменты высшее мастерство заключается в быстроте эволюции. От неимоверно больших перегрузок с крыльев истребителя непрерывным потоком вьются белые шнуры, на мгновения размалевывая небо. Только обладая геркулесовой силой, можно так резко и круто бросать самолет, увертываясь от огненного удара. Кто это может быть? Наверное, Коваленко.

— Держись! — кричу ему. — Выручим!

«А кто же встретит бомбардировщиков? — подумал я. — Ведь это — наша главная цель». Осматривая небо, стараюсь отыскать «юнкерсов». Они все еще далеко. Надо помочь «яку». Спешу. Какой-то фашист подкрался к нему снизу и полоснул огнем. Летчик, то ли от попадания снарядов, то ли понял, что у него нет другого выхода, так рванул машину, что она надорвалась и, споткнувшись, штопором пошла к земле.

Один виток, второй, третий… седьмой… Случалось, таким маневром летчики уходили из-под удара. Наверное, так и сейчас.

Вражеские истребители, заметив, что я с Хохловым сыплюсь на них сверху, отвесно ушли вниз. Но почему «як» все штопорит? Что с летчиком? Не убит ли? Тогда неуправляемый самолет в конце концов сам бы вышел из штопора. А если руки и ноги летчика как лежали на рулях, так и застыли, удерживая машину в штопорном положении? Теперь ему уже ничем не поможешь. Пора идти на бомбардировщиков. Но где они? Не видно. Запрашиваю землю, но слышу лишь тревожный голос Лазарева:

— Выводи!

Откуда взялся Сергей? Может, я ослышался? Нет! Он уже рядом с нами. А «як» по-прежнему штопорит. Теперь уже все летчики кричат, чтобы выводил машину: осталось совсем мало высоты. Потеряв надежду, все мы смолкли и приготовились к худшему. Тишина. Кажется, все застыло от гнетущего ожидания. И вдруг тот, словно проснувшись от этой гнетущей тишины, остановил машину от вращения и свечкой сверкнул в небо. Тут я заметил номер самолета. Так и есть — Коваленко.

— Что с тобой?

— Все в порядке! Только вы напугали: думал, фрицы. Вот и затянул штопор. — В голосе обида. Видно, Коваленко, находясь в быстром вращении, принял нас за противника и, чтобы не попасть под новый удар, крутился штопором, имитируя свою гибель.

Лазарев пристроился к нам.

— Как себя чувствуешь? — спрашиваю его.

— Пожар погасил. Могу драться.

Нас снова четверо. Теперь надо идти на перехват «юнкерсов». Но в небе никого не видно. Я вновь запрашиваю землю.

— Набирайте высоту и будьте внимательны, — слышно в ответ.

Странный совет. Я же своими глазами видел бомбардировщиков.

Так, а где же Сирадзе с Шахом?

— Кацо! Кацо! Где вы? Почему молчите?

— Здесь мы.

— Это ты, Саша, отвечаешь?