Николай Захаров - Военные будни, часть 2

– Да нет,– присел рядом Сафронов,– характер у меня такой просто. Самому бывает тошно от него. Язык мой – враг мой. Леха, ты чего от коллектива отрываешься?– позвал он Иванова, копошащегося у использованного плота.

– Веревку развязываю. Узлы зараза намокли и никак,– отозвался Леха.

– Да брось ты ее. Нахрена она тебе сдалась?

– Пригодится. Мало ли. Сколько еще рек там…– махнул Иванов рукой в сторону Выборга.

– Эта последняя, через которую вплавь приходится, остальные ручейки,– ответил ему Черпак.

– А Вуокса? Я слышал, что широкая она.

– Она не пересекает наш предполагаемый маршрут. Вдоль нее пойдем,– ответил сержант, но Иванов продолжал упрямо копаться у плота и старшина швырнул ему нож.

– Не мучайся, перережь, коль хозяйственный ты у нас такой оказался. И свой почему на поясе не носишь?

– Не привык я к ножам,– улыбнулся Иванов виновато и даже покраснел как девушка, будто уличили его невесть в чем предосудительном.

– Привыкай. Нож в лесу – первый инструмент. И у солдата на войне, после ложки тоже,– старшина присел рядом с Черпаком и спросил:

– Что рука?

– Да нормально. Намочил дурак и заныла чего-то. Переохладил наверное.

– Врач вон он,– кивнул головой в сторону Ёськи старшина, но с медом проблема.

– А сгущенка годится?– спросил Иванов.

– Годится. Только к чему спрашиваешь? Мед, пожалуй, даже проще здесь найти, чем сгущенку.

– Так она всегда в любом сельмаге зато есть. Мед не всегда, а сгущенное молоко всегда,– уверенно заявил сибиряк, присаживаясь и закуривая.

– Это в Сибири у вас она всегда. Потому что народ ее не покупает. Обходится натуральными продуктами, а к консервам с недоверием относится. А здесь, я бы не сказал, чтобы ее всегда навалом стояло. В городе да, а в сельмагах что-то я и не видел ее,– возразил ему Черпак.– И где тут ближайший сельмаг теперь? И если открыт, то наверняка шаром покати. Если только в лавке военторговской. Только где ее в этом бедламе сыщешь? Да и не болит особенно рука-то у меня. Так что не нужно ничего. Ни меда, ни молока. Обойдусь. В Выборге, если что, отоваримся.

– В Выборге – само собой. И врачи там, в халатах есть, а не шерстью заросшие,– пошутил Сафронов.– Положат тебя, Яшка, в госпиталь, а там сестрички в халатиках… Красота. Даже завидно.

– Да здоров я уже почти. Чего это меня положат?– Черпак взглянул на старшину и во взгляде его было столько мольбы, что он махнул рукой и поделился скорректированными планами с остальными членами группы.

– Меня, значит, проводите до части, а сами в Ленинград?– помрачнел Иванов.

– Ну, так мы же на сборах и имеем право схитрить, а ты как? Мы бы с радостью, но ведь дезертирство тебе навесят. Первый же патруль военный в Ленинграде остановит и задержит. А там и до трибунала рукой подать. Оно тебе надо?– взглянул на него с сочувствием старшина.

– А если нет части уже на месте? Если выбыла? Тогда как? Товарищ старшина, я год прослужил рядом с Ленинградом и ни разу в нем не был. Стыдно будет родичам в глаза смотреть, когда спрашивать станут, какой он город Ленина.

– Дембельнешься и на обратном пути заскочишь. Я тебе свой адресок чиркну и останавливайся, живи хоть месяц,– улыбнулся ему старшина.

– И наши запиши. Мы все с Васильевского, так что не далеко друг от друга живем. Павлович на 15-ой линии, к Среднему, а я на третьей, ближе к Малому. А ты, Степан, где?

– На Среднем живу, в начале, дом десять. Записывай, Леха, пока не передумали,– подмигнул тот Иванову.– Подфартило тебе. У каждого по месяцу поживешь – это же все лето. Вдоль и поперек весь город облазишь и будет что потом в Сибири родичам трындеть про него.

– Давайте,– обрадовался Иванов,– а вы мой сибирский запишите. Мало ли судьба зашвырнет. Рад буду принять гостей. Товарищ старшина, бумагу бы нам.

– Этого добра у меня полная планшетка. Держите,– старшина снабдил бойцов бумагой с карандашами и пока они занялись писаниной, отправился к мосту еще раз. Захотелось узнать жив ли младший лейтенант и очень обрадовался, встретив его на этой стороне реки с перевязанной головой, но живого.

– Цел?– поприветствовал, как старого знакомого.

– Мимо пока,– улыбнулся и лейтенант.– Говори громче, мне ящиком снарядным по башне прилетело,– и тут же помрачнел.– Ребят половина побило и зенитку разнесло. Хорошо попали гады. Метко отбомбились. Такого налета еще не было. Так что теперь я без орудия, старшина. Пытаюсь связаться с начальством, но пока безрезультатно. А вы как?