Ф. Вишнивецкий - Тридцатая застава

«С таким приятно служить», — подумал он, оставшись один в кабинете.

Выйдя от начальника, Тимощенко наведался в сушилку, на кухне проверил, горяч ли ужин для прибывающих из наряда бойцов, и подошел к комнате, где ребята чистят оружие. За дверью смех. Прислушался. Хорошо, когда бойцы вот так смеются. А там неугомонный Денисенко отпустил какую-то шутку по адресу Великжанова. Но и тот не остался в долгу. «Тоже герой выискался! Зарылся в снег, как боров в солому, и лежит. Побегал бы ты за старшиной, как я… Вот человек! Я уже без ног, а ему хоть бы хны. прет и прет сквозь метель, как паровоз…»

«Ну вот, теперь начнут меня прорабатывать», — с улыбкой подумал старшина и тихонько отошел от двери — не стоит смущать ребят. Он знал, что бойцы относятся к нему с уважением (а это самое главное на службе), и направился к ленинской комнате: надо готовиться к занятиям. Ему не впервые подменять старших командиров. Такова обязанность старшины.

В ленинской комнате уже никого не было: измучила метель, отдыхают. «А каково ночным нарядам!» — сокрушенно вздохнул Алексей Федорович, доставая из шкафа толстую тетрадь в потертой обложке. Буквы на ней, нарисованные когда-то красным карандашом, уже выцвели от давности, и кто-то обвел их синими чернилами.

«Боевая история заставы», — вслух прочитал старшина и задумался. Каждая строчка в этой книге ему знакома. Ее писали не ученые, не писатели, а непосредственные участники событий. Простые, иногда неуклюжие слова, а сколько в них раздумий, страдании, сомнений, радостей… И не одна смерть притаилась здесь между строк.

Последнюю запись о недавних событиях делали вдвоем с секретарем комсомольской организации. Грустные события…

…Мирный Рижский договор 1920 года застал части Красной Армии, громившие белополяков, на речке Збруч, по которой была установлена государственная граница с Польшей. Несколько эскадронов чекистов Дзержинского да отдельные подразделения Железной Самарской дивизии и образовали Збручский пограничный отряд. Это были закаленные воины, прошедшие много дорог на фронтах гражданской войны. В 1936 году отряд был награжден первым орденом Боевого Красного Знамени.

Тридцатая застава располагалась возле села Лугины и занимала участок границы от селения Колокольня, на стыке с двадцать девятой заставой, до селения Варваровка, примыкая левым флангом к соседнему погранотряду.

Участок тяжелый. Высотки, овраги, балки, поросшие кустарником, — все как будто нарочно создано для удобств нарушителям границы.

Лугины делятся рекой на две части. Бывший помещик Кравецкий бежал на правый берег и все годы натравливает оттуда банды белогвардейцев, петлюровцев.

Однажды эти бандиты прорвались в село, увели родителей председателя сельсовета Симона Голоты, зверски замучили их, а головы отрубили и перебросили на нашу сторону.

В другой раз в неравном бою с диверсантами погибли храбрые бойцы-пограничники Григории Карташов и Василий Лопатин. А сколько раз поджигали дома, усадьбы молодых колхозов, обстреливали из пулеметов левобережье!

Старшина уже в который раз осматривает портреты на стенах. Вот улыбается ему первый начальник заставы капитан Кузнецов. Рядом с ним первый политрук Евгении Байда. А дальше — Григорий Карташов, старшина Федор Аршинов…

В ряду портретов на видном месте выделялся один. Жилистая шея в расстегнутой косоворотке, густые волосы откинуты небрежно назад. На портрете они кажутся черными. Глаза пристально смотрят на тебя — пытливые, строгие и добрые. Под портретом слова: «Герой — это тот, кто творит жизнь вопреки смерти, кто побеждает смерть…»

Даже не читая, каждый с первого взгляда узнает всемирно известного и любимого писателя, буревестника революции.

В октябре 1932 года Алексей Максимович Горький был зачислен в списки части как почетный пограничник. Этим безмерно гордились ребята.

В альбоме почетных гостей хранится и фотография героя полярной эпопеи Папанина. Вот об этих людях, которые смотрят с портретов на старшину, и расскажет он завтра новичкам.

Дверь распахнулась, в комнату вошел Кольцов.

— Ухожу на поверку. Вы остаетесь за меня. Выделите кого-нибудь из старослужащих — пойдет со мной. Лучше бы этого… как его? Семенов, кажется, комсорг. Он, говорят, из местных, хорошо знает границу…

— Да, Николай Семенюк, товарищ старший лейтенант, — это наш комсорг. Он знает здесь каждую тропку. Пожалуй, лучшего напарника вам и не найти, но он недавно из наряда, сейчас отдыхает…. И прошлой ночью…