— Только что мне позвонили: в эту ночь на окраине города убит человек. Наш незаменимый криминалист Влас Никитович с неделю тому назад, как вам известно, поехал отдыхать в Сочи. Отзывать его считаю нецелесообразным. Вы же парень хваткий и по настоящему делу истосковались. Думаю, справитесь. Учтите, следствие усложняется тем, что всю сегодняшнюю ночь лютовала буря. Таким образом, никаких следов на месте убийства не осталось. Почему? Стечение обстоятельств или опыт преступника? Поразмыслите.
Старичок подал молодому юристу костлявую ладонь и занялся своими делами.
Вскоре юноша прибыл на место. Труп обнаружили за бывшим имением помещика Мюллера в густом, заброшенном парке, возле каменной могильной плиты с распятием. Убитый лежал на животе, раскинув руки. Толстые, покрытые густыми черными волосами пальцы мертвеца с отчаянием впились в разбухшую от дождя землю, словно неизвестный никак не хотел, чтобы его отрывали от этого места. Документов при нем не было.
Следователь окинул взглядом местность. Как и предполагал прокурор, следов никаких не обнаружил. Если же убийца и оставил что-нибудь после себя, то все было смыто дождевыми потоками. Предстояло отыскать другие детали, которые послужили бы ключом к раскрытию причин таинственной смерти.
В тот же вечер на первой странице ледериновой папки появилась надпись: «Дело об убийстве неизвестного гражданина…» А перед молодым следователем сразу возникли сотни вопросов: кто этот человек, как он очутился ночью в опустевшем парке, кто в городе знает его?…
Проходили дни, папка постепенно разбухала от показаний. Вскоре удалось установить, что потерпевший — сын бывшего эконома Мюллера, Михась Деркач, петлюровский вояка и проходимец. В свое время он служил в Державной варте [1] Державная варта — охранные войска ставленника немцев гетмана Скоропадского.
Скоропадского, прислуживал кайзеру, бежал с Украины вместе с пилсудчиками. Почему же он появился в родном городе, где многие знали его в лицо? Где находился раньше? Когда и к кому прибыл?
Полгода следователь тщательно распутывал дело, но так и не мог обосновать ни одну из своих версий. Тогда он написал на имя прокурора докладную записку, утверждая, что заклятый контрреволюционер убит кем-то из своих земляков, которым он насолил еще в годы гражданской войны. Исходя из этого, просил закрыть дело. Прокурор, ознакомившись с докладной, холодно буркнул:
— Документ возьмите на память о своей первой большой профессиональной ошибке. Когда следователь признает себя бессильным, он уже не страшен для врага. Дело остается открытым!
— Но позвольте, товарищ прокурор, стоит ли над какой-то контрой… Я думаю, что можно…
— Очень хорошо, молодой человек, что вы все-таки думаете, было бы куда лучше, если бы вы еще думали правильно. Ваши доказательства никак меня не убеждают. Не соглашаюсь с вами, батенька, как хотите, не соглашаюсь. Да в конце концов это просто недальновидно. Разве нас интересует гайдамак Деркач? Подумайте только, кто из честных людей стал бы скрываться, обезвредив врага. А имени убийцы ни вы, ни я не знаем. Значит, убийца скрывается. Почему?… А может быть, это дело рук бывших сообщников Деркача, живущих с нами рядом, но о прошлом которых мы не знаем? Подумайте, подумайте.
И он сунул оторопевшему юноше костлявую ладонь.
«Наверно, тот сообщник Деркача и рассчитывал на такие выводы, какие сделал я, — подумал следователь. — Нет, не выйдет! Все равно, гад, я тебя найду. Пусть даже через полстолетия, а от тебя не отстану».
С тех пор прошло девять лет. Молодой следователь успел стать опытным специалистом и работал уже несколько лет в НКВД, но поединок с невидимым врагом продолжался, надпись на титульном листе папки в ледериновой обложке словно предостерегала: «Дело не закончено…»
…Капитан задумчиво просмотрел последние страницы. Война прервала его напряженную работу. Неужели навсегда так и останется тайной для людей, кто же эти сообщники, убившие Деркача?…
В коридоре раздались громкие шаги, капитан, наверное, не слышал их. Очнулся он, когда пепел выпорхнул легкой стайкой из глубокого отверстия печки и у двери кто-то окликнул:
— Товарищ Гриценко!
— Сейчас идем. Сейчас. Захватите с собой и эту папку.
— Товарищ капитан, в камере осталось двое арестованных. Эвакуировать их мы уже не сможем.
— Арестованные?…
Капитан Гриценко приподнялся, взглянул на стройного лейтенанта в длинной шинели.
Читать дальше