Леонид Андреев - В бой ради жизни

Егор быстро опомнился и воспрепятствовал немцу покинуть чердак. Он метнулся к нему и, ухватив за ноги, повалил. Немец быстро освободил одну ногу и сильно ударил Егора пяткой в лоб, да так, что лейтенант на несколько секунд потерял сознание, а из его глаз посыпались искры.

Голый немец вскочил и, неистово вопя, кинулся к чердачной двери. Он с силой толкнул её от себя, но дверца не поддалась, так как открывалась вовнутрь.

Этот факт и сыграл с ним злую шутку, потому что наконец-то в дело вступил тяжёлый на подъем Петренко. Николай обхватил немца своими огромными ручищами за талию и по-борцовски упал с ним на спину. И в этом положении они начали бороться на полу, разнося во все стороны кастрюли, котелки и другой чердачный хлам с неимоверным шумом.

Исмагилов передёрнул затвор винтовки и приготовился стрелять в немца, но пришедший в себя Егор быстро подскочил к нему и приставил кулак к его лицу.

– Не смей! – прошипел он.

Меж тем шум на чердаке и вопли немца привлекли внимание во дворе. Солдаты притихли и стали вслушиваться в происходящее на чердаке.

Егор подскочил к окаменевшей Лидочке и выпалил ей в лицо:

– Кричи, дура! Громко кричи.

Но Лидочка продолжала молча стоять, трясясь от страха.

– Да кричи же наконец! – зашипел ей в лицо Егор. – Дура!

И он сильно ухватил её за грудь.

Девушка хлёстко ударила его по рукам и отскочила. Затем, набрав воздух в лёгкие, закричала что было мочи, да так, что Егор чуть второй раз не получил контузию.

Солдаты во дворе вновь загоготали, отпуская похабные шуточки и продолжая спокойно одеваться.

– Всё, пропала девка, прокололась, – громко хохоча, выкрикнул один из приятелей голого немца.

Меж тем Петренко локтевым суставом перехватил немцу горло и сильно сдавил. Тот захрипел, немного подрыгал ногами и замолк навсегда.

Все, тяжело дыша, смотрели друг на друга и на голого немца, вытянувшегося по струнке на полу.

– Ох и здоровый кабан, – наконец заговорил Егор. – Небось говорила ему мама: погубят тебя девки. Не послушался.

Затем, глубоко вздохнув, серьёзно произнёс:

– Значит, вот так вы пришли в наш дом, без стука. Насиловать. Ладно, без стука и мы вам будем бошки отрывать.

Немного помолчав, Егор настороженно продолжил:

– Братцы, а ведь скоро они его хватятся, к тому же ещё и помощничков пришлют. А Миколы на всех не хватит.

– Командир, не надо издеваться, – тяжело дыша, произнёс Петренко.

– Прости, Николай, прости. Если б не ты, у нас сейчас с немцами была бы короткая любовь. Почикали бы всех из автоматов или сожгли живьём в этом курятнике. А сейчас надо уходить.

Егор подошёл к Лидочке.

– Лида, кроме этой двери, здесь есть выход в дом или огород?

Лидочка вышла из оцепенения и, отрицательно замотав головой, произнесла:

– Нет, только эта дверца.

Егор чертыхнулся.

– Кажется, нам крышка, ребята. С тремя винтовками не пробиться. Вон их сколько, не меньше двадцати с автоматами. Микола, готовь гранаты, снаряжай запальниками.

Затем он подошёл к дверце и через щель глянул во двор. Солдаты уже полностью оделись и стали расходиться. Но двое остались, видимо, приятели голого немца. Они курили и о чём-то переговаривались, затем несколько раз окликнули своего приятеля по имени.

– Вот заразы, а ведь не уйдут без него, – произнёс Егор.

Затем он быстро перевёл свой взгляд на Петренко и выпалил:

– Раздевайся, Микола, вы с ним одного телосложения.

– Шо? – медленно произнёс Петренко.

– Я приказываю! Раздевайся!!! – со злобой прошипел Егор. – Высунешься из двери, лица не показывай, а маши рукой и зови их сюда. Быстро!

До Петренко дошло, и он быстро разделся, стыдливо поглядывая на Лидочку.

Увидев голого приятеля, машущего с чердака, солдаты внизу захихикали, но продолжали разговаривать. Затем пожилой немец отрицательно замахал руками перед собой и медленно пошёл в сторону ушедших солдат. А молодой докурил сигарету и тоже медленно стал подниматься по чердачной лестнице.

Смело зайдя в полумрак чердака, он тут же получил оглушительный удар по голове прикладом винтовки.

Уже за околицей, перебегая огородами, бойцы остановились.

Переведя дыхание, Егор обратился к девушке:

– У тебя в деревне родня есть?

– Да, – плача ответила Лидочка, – в конце деревни живёт тётка.

– Вот и хорошо, давай дуй к ней. Отсидись там. Дома пока не показывайся, – произнёс Егор, нежно смахивая слезу с её щеки. – Поняла, дурёха?