Робин Мур - Зеленые береты

В один из дней я наконец решил сдержать свое обещание: нанести визит ее руководству и встретиться с майором (после прибытия во Вьетнам он был повышен в звании до подполковника) Трэйном. Оставив свое имущество в помещении канцелярии, я через распахнутую дверь вошел в кабинет начальника группы.

– Примите мои поздравления, подполковник.

На довольно моложавом, обветренном лице подполковника Трэйна появилась самодовольная улыбка; он пустил над столом струйку сигарного дыма и жестом предложил мне сесть.

Неожиданно в кабинет вошел майор Фенц из оперативного отдела группы.

– Прошу извинить за вторжение, сэр. Мы только что получили сообщение о том, что еще одна патрульная группа наткнулась на засаду в районе Фан Чау. Четверо наших – УВБ.

Я резко выпрямил спину и проговорил:

– Значит, у старины Корни прибавилось забот...

Трэйн задумчиво нахмурился.

– За последнюю неделю он уже трижды нес потери. – И добавил, предварительно выбив пальцами мелкую дробь по столу: – Враг понес какие-то потери? Удалось захватить трофейное оружие?

– На сей раз мы остались без трофеев. Парни, правда, полагают, что, судя по кровавым следам на листве, им удалось ранить несколько вьетконговцев, хотя ни одного мертвого тела не обнаружено.

– Что-то меня начинает все больше беспокоить этот Корни, – с оттенком раздражения в голосе проговорил Трэйн. – За те четыре месяца, что он на этой войне, ему каким-то образом удалось заменить двух вьетнамских начальников лагеря. Сейчас вроде бы нашел того, кого искал – сговорчивого. Вообще же Корни руководит лагерем так, как ему заблагорассудится.

– За истекшие три недели его парни уничтожили вьетконговцев больше, чем любая другая группа А, – напомнил Фенц.

– И все равно Корни ведет себя слишком уж независимо и нестандартно, – продолжал настаивать на своем Трэйн.

– Но именно этому, подполковник, нас и учили в Брэгге, – вставил я. – Или у меня за три месяца пребывания там сложилось превратное представление о направленности и содержании подготовки спецназовца?

– Все должно быть в меру. И потом, я согласен отнюдь не со всем тем, чему учат в школе.

– Кстати, подполковник, – решил я сменить пластинку, покуда мы не дошли до открытого спора, – я прибыл сюда как раз за тем, чтобы побывать в Фан Чау и увидеть Корни в бою.

Трэйн несколько секунд внимательно смотрел на меня, после чего наконец произнес:

– Давайте выпьем кофе. Фенц, присоединяйтесь к нам.

Мы вышли из административного здания, пересекли плац, на котором устраивались построения и проводились парады, волейбольную площадку и зашли в клуб, который в утренние часы служил своеобразной чайной-кофейней и одновременно комнатой для отдыха, а по вечерам превращался в бар. Трэйн обратился к миловидной вьетнамской официантке и попросил принести нам кофе.

Помимо нас в помещении находилось несколько офицеров и сержантов-спецназовцев. В функции группы в помимо прочего входила организация отправки бойцов групп А в Сайгон для отдыха и реабилитации; позднее они снова возвращались в группы в и дожидались последующей отправки в свои группы А, находящиеся глубоко в тылу вьетконговской территории.

Еще со времени прохождения курса партизанской войны в Форт-Брэгге подполковник Трэйн – тогда лишь майор – оставался для меня в некотором смысле загадкой. В прошлом он являлся кадровым военным: во время Второй мировой войны два года прослужил в боевых пехотных частях, а ее окончание встретил в чине старшего сержанта. С учетом того, что среднюю школу он окончил с отличием, а войну прошел без единого замечания, его решили направить в военную академию Уэст-Пойнт. Окончив ее, он служил в Японии, затем в Корее, всюду проявляя себя безупречным строевым офицером, после чего в 1954 году подал рапорт о зачислении его в парашютную школу в Форт-Беннинге. Так он стал десантником.

Примерно девять лет спустя Трэйн проявил заинтересованность в дальнейшем продвижении по службе и заявил о своем желании поступить в подразделения специального назначения. Я познакомился с ним вскоре после того, как он был переведен из 82-й воздушно-десантной дивизии в Центр подготовки, располагавшийся на холме под поэтическим названием Дымовая бомба.

Лица, достаточно хорошо знавшие Трэйна, были едины в мнении о том, что он отнюдь не всецело принимал концепцию так называемых нетрадиционных методов ведения боевых действий. Однако покойный президент Кеннеди уже тогда недвусмысленно дал понять, что весьма высоко оценивает значимость данного аспекта боевой подготовки личного состава, из чего следовало, что любой офицер, намеревавшийся и дальше подниматься по служебной лестнице, должен был получить опыт службы в подразделениях специального назначения.