Андрей Черкашин - Обрученные войной. Записки из семейного архива двух фронтовиков

В стародавние времена Угра была рубежом великого противостояния русских дружин и татарских орд; теперь история повторялась. Но что знал я тогда об истории?! Я даже не знал, что Полотняный Завод, близ которого мы занимали оборону, родовое имение Натальи Гончаровой, жены Александра Пушкина. И когда мне об этом рассказал кто-то из местных старожилов, я дал себе зарок: если останусь жив, займусь историей родной страны, сделаю все, чтобы узнать как можно больше о земле, в которую ложились мои товарищи. Забегая вперед, скажу, что тот свой зарок я выполнил. Многие годы своей жизни я посвятил изучению родословного древа всей истории России и великого поэта, составил полное «ветвление» всех пушкинских колен, и труд мой был оценен по достоинству Пушкинским Домом, Институтом русской литературы, Институтом мировой литературы, кафедрой литературы МГУ, Институтом истории СССР Академии наук и Институтом русского языка АН СССР.

Тогда, в самую грозную годину войны, многие из нас думали не о смерти, а о будущем. Мы были слишком молоды, чтобы так поспешно прощаться с жизнью.

Немцы рвались к Москве по плану операции «Тайфун», а у нас в Калужской области линия фронта проходила по реке Угре, и немцы здесь явно выжидали.

Нашим полком командовал майор Михаил Александрович Носевич, белорус родом из Полоцка. Быстро и четко он расставлял подразделения по направлениям. Мы выгрузились из эшелона и с ходу стали занимать оборону. Музвзводу определили участок обороны под селом Мстихином. Даже воспитанники-музыканты, подростки, и те встали в оборону, хотя их настоятельно отправляли в тыл. Нам придали счетверенную зенитно-пулеметную установку, которая была смонтирована в кузове грузовика ЗИС-5. Это была мощная огневая сила, и мы на нее очень рассчитывали. Хотя, конечно же, танк остановить она не могла.

Сведений о противнике мы не имели, и тогда майор Носевич отправился на ближнюю рекогносцировку на грузовике ЗИС-5, в кузове которого были установлены счетверенные пулеметы. Кроме пулеметного расчета, состоявшего из четырех человек, Носевич взял еще трех бойцов, в том числе и меня. Таким образом, вместе с шофером нас было девять. Кроме «счетверенки», у нас еще был ручной пулемет ДП с тремя дисками. Плюс три наших карабина.

Мы отъехали от Мстихина километра на 3–4 и встали на лесной опушке, вдоль которой проходила большая дорога. Позицию выбрали удобную, хорошо замаскировались и стали ждать. Все затаились, ни звука, ни кашля, полная тишина. Ждать пришлось недолго. На дороге показалась немецкая колонна. Шла, по-видимому, рота, во главе, как это у немцев принято, ехал на коне ротный командир. Немцы шли беспечно, уверенно, совершенно не опасаясь никаких стычек. Шли без боевого охранения. Носевич дал команду:

– Открывать огонь только после того, как я дам первый выстрел. – Майор повернулся ко мне: – Командира снять сможешь?

– Смогу.

Я занимался стрельбой еще до армии, и у меня был значок «Ворошиловский стрелок». Именно поэтому Носевич и поручил мне непростое – почти снайперское дело. До всадника было метров триста… Стояла вторая половина октября. День был ясный, солнце уходило на запад, и цель была хорошо освещена.

Сердце колотилось вдвое быстрее, чем обычно. Подстегивало его и чувство мести, и боевой азарт: мы видим, а нас нет. Наконец рота приблизилась еще на сто метров, подставив свой левый фланг под наш кинжальный огонь. Огонь фактически пяти пулеметов был страшен. Немцы даже не успели толком сбежать с дороги, занять огневые позиции. На шоссе лежали груды тел. Вот оно, наказание за беспечность, самоуверенность, за все… В нашу сторону они не сделали ни одного выстрела. После трехминутной «косьбы», по другому нашу стрельбу и не назовешь, мы вскочили в машину, и грузовик лесным проселком двинулся в сторону Мстихина. С высоты кузова мы успели заметить вторую колонну, подходящую к месту боя. В ней были и велосипедисты, и бронетранспортеры, и артиллерийские упряжки. Вступать в бой со столь вооруженным противником было безнадежно. Мы и не вступали. Уходили к своим под градом огня вдогонку.

Майор Носевич был ранен. В мясорубке под Садками уцелел, а тут… Эх, переживали мы за него…

Бой был недолгим, но даже наша внезапная атака задержала противника на несколько часов. За это время к Мстихину подошли два батальона и заняли выгодные позиции. Наш же взвод остался в боевом охранении. Никто не хотел видеть в нас музыкантов – стрелки, да к тому же обстрелянные. Мы тоже рыли окопы, и даже отрыли полукапонир для нашего ЗиС-5, так чтобы над поверхностью земли возвышались только пулеметы. Соорудили пулеметное гнездо и для «дегтяря». Остальные развернулись в цепь с карабинами. Да вот беда – патронов маловато оказалось. Послали бойца в тыл за боепитанием, но он так и не вернулся, хотя на фронте стояло временное затишье и стрельбы никакой не велось. Не хочется думать, что он сбежал. Мало ли роковых случайностей поджидает человека на войне. Кроме патронов мы ожидали, что он принесет и распоряжение командования, как действовать дальше. Не может же боевое охранение вечно торчать на пути противника.