Сергей Нечаев - Три португальских похода Наполеона

Погода становилась все более и более холодной. Изнуренные и ослабевшие от лишений, лошади падали и не могли найти точки опоры, чтобы встать на ноги. После нескольких неудачных попыток они оставались лежать на земле, и невозможно было заставить их вновь попробовать подняться. Почти все шли пешком. Оставшиеся в строю лошади были так истощены, что после всех тщетных усилий были не в состоянии вытащить из грязи орудия, так что пришлось бросить часть артиллерии. Солдаты заставляли двух-трех несчастных лошадей тащить тяжелые орудия и зарядные ящики, в которые надо было бы запрячь шестерку. То небольшое количество артиллерии, которое еще оставалось в дивизиях и которое так важно было сохранить, являлось для них непосильной обузой, так как дороги были в очень плохом состоянии.

Напрасно было пущено в ход все, что может совершить мужество, самоотверженность и пример доблестного начальника. Голодные солдаты, наплевав на дисциплину, рыскали по окрестным деревням в поисках продовольствия. «Генерал Жюно лично задержал двух мародеров, одного француза и одного испанца, и к вечеру они были расстреляны». (70, с. 40)

Казалось, что Жюно ждет чуда, которое переменило бы погоду и остановило бы разложение, разъедавшее армию со всех сторон.

Все так устали от бесконечных переходов, так хотели отдохнуть. «Проклятая страна, мы все здесь погибнем…» — неслось по колоннам. Как можно было добиться от кого-либо выполнения обязанностей, когда они так тяжелы для человека, которому не дают нормально есть, да еще в такую погоду? Как можно было делать какие-либо распоряжения, когда армия находилась в непрерывном движении, когда офицеры генерального штаба лишились почти всех своих лошадей и по большей части должны были для передачи приказаний отправляться пешком?

Историк Л. Мадлен констатирует: «Переход по горным дорогам от Алькантары до Абрантиша добил несчастную армию». (61, с. 97)

«Трудности несчастного Жюно были чрезвычайными. С одной стороны, его подхлестывали приказы Наполеона и понимание того, что если как можно быстрее он не прибудет в Лиссабон, то португальский флот со всеми богатствами страны успеет ускользнуть, а сопротивление станет более организованным и трудным для подавления; с другой стороны, он видел перед собой безжизненные скалы Бейры, крутые обрывы и бурные горные потоки, а также ужасные осенние проливные дожди». (71, с. 334)

Но приказ императора для Жюно был превыше всего. Что значили все эти трудности, если надлежало как можно скорее занять Лиссабон. А. Тьер, философствуя на эту тему, писал: «Есть офицеры апатичные, а есть чрезмерно усердные. Последних меньше, и обычно они более полезны, хотя и иногда опасны. Храбрый Жюно был как раз из их числа». (71, с. 334)

В районе старинной военной крепости Абрантиш в 110 км к северо-востоку от Лиссабона авангард Жюно был 22 ноября. Практически без единого выстрела город был захвачен французами.

Португальская армия, насчитывавшая от 10 до 15 тыс. чел., покинув Абрантиш, сосредоточилась в районе города Томар в 20 км к северо-западу от местонахождения авангарда Жюно.

Дивизия Делаборда подошла к Абрантишу 24-го, дивизия Луазона — 25–26-го, дивизия Траво — лишь 29-го. 3-я дивизия так отстала из-за того, что заблудилась «по вине своих проводников», как отмечает Тьебо. (70, с. 50) Отдельные разрозненные части армии Жюно собирались в районе Абрантиша вплоть до 2 декабря.

В португальскую армию был послан парламентер с предложением сдаться. Португальцы не сдались, но отступили к Лиссабону в надежде, что уж там-то они себя покажут. 25 ноября испанский генерал Караффа без боя занял Томар. Форсирование полноводной реки Тежу прошло для Жюно успешно, хотя все могло бы быть иначе, реши португальцы дать здесь сражение.