Рольф-Дитер Мюллер - Враг стоит на Востоке. Гитлеровские планы войны против СССР в 1939 году

Главное командование сухопутных войск отреагировало на недостатки и в октябре 1939 г. повело решительное наступление на систему войсковой подготовки, примеров которой в военной истории еще не было. Оно коснулось всех уровней командования, но в первую очередь — командиров батальонов {371} 371 Frieser, Die Blitzkrieg-Legende, S. 29. . Центральное место в их обучении наряду с командной подготовкой отводилось отработке умения вести общевойсковой бой и повышению наступательной активности в бою. Пехота была реорганизована, а ее вооружение улучшено. В тактике танковых войск произошло улучшение в плане концентрации подразделений и создания ударных групп. Ускоренными темпами началось принятие на вооружение более мощных танков с усиленным бронированием. Эффективнее было построено взаимодействие с подразделениями люфтваффе. Только благодаря этим преобразованиям удалось добиться успеха в мае 1940 г. во Франции.

В октябре 1939 г. командование сухопутных войск все же мрачно расценивало сложившуюся в войсках ситуацию. Лишь незначительная часть подразделений располагала боекомплектом, необходимым «для ведения крупномасштабного сражения» по меркам Первой мировой войны. Этого боекомплекта было явно недостаточно для штурма линии Мажино и ведения продолжительных военных действий в Северной Франции. В результате было оказано серьезное давление на оборонную промышленность с целью существенного увеличения производства боеприпасов даже в ущерб танковому производству {372} 372 Zur «Munitionskrise» in der deutschen Rüstung vgl. Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg, Bd. 5/1, S. 406 ff. . Тем не менее неудовлетворительное состояние вермахта никоим образом не сказалось на его боеспособности в октябре-ноябре 1939 г. Что касается предполагаемого столкновения с Красной армией, которое ввиду наступления зимы стало возможным только будущей весной, то вермахт можно было считать полностью вооруженным и оснащенным. А вот эйфория Москвы по поводу «легкого марша» при вступлении в Восточную Польшу оказалась не вполне к месту и, как это показало советское наступление в ноябре в Финляндии, ничего не говорила о боеспособности Красной армии.

В ходе боевых действий против польской армии, начиная с 17 сентября, русские имели дело с противником, который фактически уже был разбит. Его резервные части, дислоцированные в восточных регионах, получили приказ командования избегать боев и осуществлять только самооборону. Поэтому Красная армия столкнулась лишь с незначительным сопротивлением и в течение 12 дней смогла продвинуться в западном направлении на 300 км. Поляки потеряли до семи тысяч, а Красная армия, по непроверенным данным, — 737 человек убитыми {373} 373 Musial, Kampfplatz, S. 411. . Там, где польская армия оказывала серьезное сопротивление, Красная армия проявила себя далеко не лучшим образом. При артобстрелах войска впадали в панику, боеготовность и организация советской артиллерии были низкими, работа железнодорожных войск — неудовлетворительной. Для эйфории, таким образом, причин не было, что подтвердилось спустя несколько недель при наступлении на почти необученную финскую армию. Здесь Красной армии удалось достичь успеха и принудить Хельсинки к территориальным уступкам только в результате продолжительных и кровопролитных боев против тактически более грамотных финнов.

Руководство вермахта в результате продолжительной полемики с Гитлером вокруг проблемы нападения на Францию получило возможность спокойно оценить опыт Польской кампании. Это позволило усовершенствовать боевую подготовку, улучшить вооружение и изменить принципы ведения боевых действий. В это же время руководство Красной армии принимало кардинальные решения, опираясь лишь на свой ограниченный опыт ведения войны. Так, из Польской кампании русское командование сделало выводы, что кавалерия более подвижна по сравнению с громоздкими танковыми корпусами, и поэтому было принято решение сформировать сравнительно небольшие танковые бригады. Реорганизация этого важного инструмента — «основы операций прорыва» — была ошибочной. Во Франции немецкие танковые корпуса показали себя ударной силой в проведении стремительных операций вглубь обороны противника, в то время как советские небольшие танковые бригады в 1941 г. оказались слишком слабыми {374} 374 Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg, Bd. 4, S. 57. . Таким образом, еще в 1939 г. вермахту точно можно было не бояться обмена ударами с Красной армией.