Рольф-Дитер Мюллер - Враг стоит на Востоке. Гитлеровские планы войны против СССР в 1939 году

С сегодняшней точки зрения все это может казаться неким бессмысленным бредом военного, но тогда это был абсолютно точно рассчитанный план опытного офицера Генштаба, и понять этот план можно только исходя из тех представлений, на основе которых разворачивалась подготовка войны на Востоке. В 1930-е гг. сложилось мнение, что советскую систему отличает нестабильность, а Красную армию — слабость, причем так считали не только в одной Германии. Маркс полагал, что в Восточном походе вермахт будет превосходить русских не только качественно, но и количественно. К этому он, видимо, пришел из-за ошибочной оценки состояния противника. Но во взглядах его современников и на основании опыта 1917–1918 гг. сложилось стойкое впечатление, что Красная армия развалится после первого же тяжелого поражения, и ее погонят через всю страну как побитую кучку казаков.

Сталин и все советское руководство также недооценивались в их способности к разумным действиям, что выражалось в применении к ним избитых антибольшевистских клише или иных идеологических форм {469} 469 Vgl. etwa Hillgruber, Russland-Bild. , но и при трезвом рассмотрении с перспективы 1940 г. СССР еще не доказал свою военную мощь. Впечатления от финской войны и Освободительного похода только усилили эти негативные оценки.

Подготовленная Марксом работа, наряду с подробным приложением о необходимых мероприятиях по обучению и организации войск на опыте предыдущих войн, содержит также текст, который вначале кажется ошеломляющим, но становится сразу же понятным благодаря предпринятому здесь анализу планирования войны на Востоке. Речь идет о цитированной выше выдержке из работы Михаила Тухачевского «Поход за Вислу», в которой он рассказывает о войне 1920 г. и которая вместе с замечаниями маршала Пилсудского в середине 1930-х гг. была рекомендована в обязательном порядке для ознакомления офицерам вермахта. В той выдержке из работы Тухачевского дается военная оценка Припятских болот, которые и в планах Маркса привели к разделению наступающих германских войск на две части {470} 470 Vgl. Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg, Bd. 4, S. 222. .

Этот природный барьер мог быть вполне использован обороняющимся противником с целью концентрации дополнительных сил в данном районе и нанесения в дальнейшем опасного флангового удара по северной или южной группе наступающих войск вермахта. Степень оценки этой вероятной угрозы Восточному походу зависела от того, насколько возможно будет перемещать крупные воинские соединения в этой лесистой и болотистой местности. Опыт Тухачевского пришел к нам из того времени, когда военная стратегия оперировала главным образом кавалерией и пехотными частями, и спустя двадцать лет этого было явно недостаточно. Поэтому данный вопрос продолжал волновать Маркса.

Руководитель отдела «Иностранные армии на Востоке» Эберхард Кинцель указал в своей оценке от 10 сентября 1940 г. на то, что командование Красной армии хотя и было убеждено в возможности использовать характер местности при условии применения моторизованных частей, тем не менее оказалось неспособным осуществить концентрацию сил севернее и южнее этих болот {471} 471 Chef Fremde Heere Ost, Beurteilung der Lage Rot vom 10.9.1940, БАМА, RH 20–18/46. . Позднее даже Гитлеру бросилось в глаза, что здесь может возникнуть проблема, и он поручил провести дополнительное изучение этого вопроса. Отдел «Иностранные армии на Востоке» сделал по этому поводу подборку цитат из доступных литературных источников. Гальдер приказал переработать готовый проект, и в представленном Гитлеру окончательном варианте исчез существенный пассаж. Правда, в первоначальном проекте указывалось на значение этой зоны как помехи на пути наступающих войск и как возможного района, в котором обороняющаяся сторона может развязать партизанскую войну, но также одновременно подчеркивалось и то, что противник, опираясь на разветвленную железнодорожную сеть, мог осуществлять в целях обороны перемещение войск во всех направлениях. Поэтому угроза удара по наступающим на Москву и на Киев германским войскам во фланг или с тыла вполне «могла перейти в область возможного» {472} 472 Vgl. Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg, Bd. 4, S. 244. . Гальдер постоянно твердил Гитлеру о такой возможности, и это позволило ему гарантировать принятие оперативного плана с его главной задачей — наступлением на Москву.

Осенью 1940 г. штаб 18-й армии приступил к практической подготовке сосредоточения и развертывания войск на Востоке. Одновременно требовалось совершенствовать систему укреплений в приграничной зоне с целью организации обороны в случае вероятного танкового удара советских войск. Сегодня нам известно, что советский Генеральный штаб еще весной 1941 г. предлагал нанести такой удар по все более заметному скоплению германских войск, однако Сталин побоялся сделать это. В противном случае Красная армия оказала бы вермахту «любезную услугу», и он из обороны сумел бы уничтожить атакующие силы русских в приграничных районах и перейти к наступлению. Сосредоточенные на Востоке войска осенью 1940 г. возглавило командование группы армий. Гальдер предлагал назначить начальником штаба этой группы генерала Маркса, с тем чтобы обеспечить непрерывность в подготовке военной кампании, но Гитлер отклонил это предложение, поскольку не доверял Марксу, потому что тот, находясь в конце 1920-х гг. на посту пресс-атташе Министерства рейхсвера, был близким другом генерала Шляйхера, которого Гитлер приказал уничтожить в 1934 г. как своего бывшего политического противника {473} 473 Halder, KTB II, 16.9.1940, S. 103 f. . Маркс в 1941 г. был назначен командиром пехотной дивизии и уже в первые дни войны на Востоке получил тяжелое ранение.