Егор Лосев: Война никогда не кончается

"М-да, - задумчиво протянул Зорик, пока мы ехали обратно, - товарищ явно не за станком, по жизни, вкалывал, чтоб с такой дырой в груди из машины вылезти и троих нападавших завалить, на это навык нужен".

Нам оставалось только гадать, что это за человек, в любом случае в наших глазах он был героем. В вечерних новостях не сказали ничего нового, кроме того, что раненый находится в тяжелом, но стабильном состоянии. Клод, приехавший как всегда утром, никаких подробностей рассказать не мог, раненого он знал только в лицо.

*перах- раненый ( радио код )

На утреннем инструктаже нам объявили "радостную" новость: на следующей неделе приедет большое начальство, в частности, командующий округом. Личный состав без воодушевления поскреб щетину и разошелся по постам. Уборку территории, то есть субботник, резонно решили провести в субботу вечером.

Около полудня притащился непривычно хмурый и молчаливый Халед на своей "скорой". В салоне орала беременная палестинка, с огромным животом; рядом с ней сидел незнакомый медбрат в белом халате. С документами у Халеда все было в порядке. Зорик остался с ним, а я пошел назад помочь пацанам; обе правозащитницы уже торчали там, причем орали, перекрикивая роженицу, о том , что мед-транспорт осмотру не подлежит. Рони забрался в машину и проверял сумку у беременной и чемодан медбрата. Аюб стоял снаружи. Какое-то время я просто топтался рядом с ним. Сначала я тупо пялился на то, как Рони прощупывал сумки и вдруг в голове замигала красная лампочка тревоги. Все панели внутренней обшивки в машине Халед давно поснимал, чтобы не мучиться при досмотре; сейчас же несколько панелей вдоль носилок, на которых полулежала беременная, были привинчены на место. Аюб тоже заметил это: он отошел в сторону и жестами показал Зорику привести Халеда. Тот хмуро приплелся, чем еще больше возбудил мои подозрения. Аюб спросил у него про панели. Тот пробурчал, что так удобнее больным, вот он и вернул их на место. Все это время беременная стонала и вскрикивала, а правозащитницы разделились: одна давила нам на совесть, крича, что палестинка рожает, что мы садисты и не понимаем, что это такое, что ребенок и мать могут погибнуть, а вторая куда-то названивала и громко жаловалась на нас. Мы и сами все понимали, на душе было очень паршивое ощущение, но пропустить машину без досмотра означало подвергнуть опасности жизни наших близких.

- Снимай панели! - сказал Аюб.

- Так у меня инструментов нет,- выкрутился Халед.

- Снимай, снимай,- Рони протянул ему "лезерман" с открытой отверткой.

Халед вздохнул и полез в машину. Беременную отодвинули. Санитар вышел и встал между мной и Аюбом. Я показал ему место у машины, но через пару минут он снова влез, между Аюбом и Рони, по моему, этот парень специально заслонял линию огня. Мне это нравилось все меньше и меньше. Я прикрикнул на него, подтолкнув обратно. Халед ели ковырялся, но потихоньку снимал панели; чем ближе к концу, тем громче кричала беременная. Когда он взялся за предпоследнюю, рука санитара поползла в карман халата. Сквозь тонкую белую ткань просвечивало что-то черное. Это мог быть мобильник, а мог быть самодельный пульт и то и другое - опасно. Я решил, что лучше перегнуть палку, чем сдохнуть от взрыва бомбы на этом чертовом КПП. Медбрат внимательно смотрел на Халеда, пока я решал, как его обезвредить, чтобы рука в кармане не успела сделать никакой пакости. Конец моим сомнениям положил Зорик, аккуратно двинув парня прикладом в локоть, прямо перед носом у раскрывшей рот дамочки из WATСH. Медбрат взвыл от боли, выдернул руку и выронил мобильник, который я тут же подобрал. В это время Халед под присмотром Рони снял последнюю панель, обнажив коричневые пакеты, пучок разноцветных проводов и прикрученный изолентой мобильный телефон. Ничем, кроме взрывного устройства, это быть не могло. Беременная резко заткнулась, правозащитницы тоже. В следующую секунду произошло сразу несколько событий: с крыши раздался предостерегающий крик снайпера, санитар ударил Зорика ногой в пах и рванулся в сторону, а из чахлого кустарника на обочине, в двухстах метрах от КПП прозвучала длинная, во весь рожок автоматная очередь.

Услышав крик, мы все попадали на асфальт, причем Рони продолжал держать под прицелом всю компанию в машине. Санитар тоже рухнул, но как-то неестественно. Кустики мы размолотили подчистую, дружно открыв огонь из всех стволов; сзади из амбразуры, прикрывая нас, короткими очередями ударил пулемет, разметав остатки растительности. Мы осторожно приподнялись. "Санитар" лежал на спине, хрипя и кашляя, кровь заливала белый халат, стекая на асфальт, он поймал пулю прямо в грудь. Сзади противно визжала правозащитница. Через несколько минут приехала армейская скорая, врач и наш санитар пытались откачать раненого. Халед со связаными руками сидел в джипе погранцов. Мы с Зориком подошли к нему.