Олег Ракитянский - Исход

Носится по степям, и совершать маневры

И вновь отход, вновь тянуться обозы

Мешая грязь степи, не разбирая троп

Мы тянемся с трудом, укутавшись в морозы

В надежде увидать заветный Перекоп

Не дай Бог никому, увидеть то во сне

Как бесы полетели, в огненном бреду

Почуяв запах крови, и к грешной душ е

С собой всех забирая, в погибельную тьму

Не мешкая в пути, свернули на Восток

В надежде мы достичь, Арбатскую косу 12

И этот переход был памятно жесток

Лишив всех поутру, последнюю мечту

Сальково и Отрада пал и почти без боя,

Железная дорога – уж взорвана была

Конармия Миронова, лишала нас покоя,

И сдаться в плен, в Геническе ждала

Но рано торжество затеял враг презренный

И рано панихидку, заказывать начал

Поднялся русский воин, солдат самозабвенный

За Русь Святую! Призыв его звучал

Сошлись мы в рукопашной по неволе

Один за власть Советов, другие за Царя

Зажав в руках винтовку, и нас у пив брови

Кр о вушкою русской, умылася земля

Прикладом били, кололи и стреляли

Рвались от ярости на теле, солдатские ремни

И с дикой матерью на православных мы рычали

Прости нас грешных. Господи прости

Картечь врага, ряд ы наши косила

Мы шли в атаку, в рост, и не клонясь

Влекла вперёд, нас всех, неведомая сила

К ней мы взывали, мысленно молясь

А вдалеке, за бруствером, в окопе,

Прижав приклады, нервно целясь в нас

Дрожа от страха, и крестившись Богу

С звездой в фуражке, мёрз рабочий класс

Тот, что крестьян и казаков подавно

Не допускал, Бог весть, в созданный Совет 13

Теперь сидел в земле и, что забавно

Твердил, что атеистов, в окопе вовсе нет!

А сам крутился, словно в лихорадке

Кусали тело вши, за грязное бельё,

За то, что позабыл как в дед о вской кроватке

Рос сам. Землю пахал. За сельское житьё

За то, что на печи, сижывал без штанный

С икон дедовских, часами глаз и не сводил

А как надел картуз, рабочий, долгожданный

Забыл, что из крестьян. От Бога нос вратил

В селе за речкой, с покошенной избёнкой

Где нет рабочих, крестьян и боя жар

С чекисткой Дорой и мутной самогонкой

О всенародном счастье, булькал комиссар

Мы после боя – Дору 14ту, схватили

И привезли её к себе в армейский штаб

Там, в контрразведке, даму допросили

Всех поразил, кровавых дел масштаб

Род и лась Дора, в маленьком местечке

В Малоросс и и, средь степных дорог

Резвилась с детства и купалась в речке

А папа ейный, держал в селе шинок 15

Летели годы, Дора подрастала

Душа её всё полнилась страстьми

Черта осёдлости, свободы не давала

Зничтожу!… Пред фото Маркса, поклял а сь она в те дни

Забросив хату, маму и папашу

Марксизмом модным, Дора увлеклась

Отвергла всё, – шинок и пшону кашу

И революции всем телом отдалась

Любить, рожать в марксизме не училась

Всё больше – бомб кидать или стрелять

На баррикадах – это пригодилось

В экстаз входила – просто не унять

Ну, а когда, сраженья разгорелись

Когда в страну, пришёл «красн ы й террор»

Её способности как раз в ЧК-а сгодились,

Чтоб исполнять, немедля приговор

Маланку 16Дору знали за Одессу

Сим именем, стращался одессит

Встречаться с ней, не б ы ло интер е су

Свидания в ЧК, кончалися – убит

Но счастье Доры было скоротечно

Маланку, увели куда-то в тьму

Поставили спиной к холодной стенке

И выстрел сделал, дырку ей во лбу

А мы месили землю вновь ногами

Ложился день за чёрный небосвод

Упрямо вторили тогда себе губами

В поход, в поход, а слышалось – «исход»

Снег падал тихо, землю устилая

Густая грязь всё липла к сапогам

Мы отходили, себя превозмогая,

А «красный» шёл за нами попятам

Колона встала, прямо у развилки

И командир полка, решал куда идти

Казак внимание привлёк, запорошённый,

С копьём, торчащим, прямо из груди

Лежал он, видно, сутки на морозе

Заледенели всё – руки, голова

Но, что-то странное угадывалось в позе

И не всегда, тут подберёшь слова

Карман шинели, вывернутый кем-то

Чубук от трубки, – видно с дальних мест

Прижав к груди, почти и не заметно

Сжимал в руке, казак – нательный крест!

А рядом с телом, у главы чубатой

В лице застывшем, – пуля в глаз вошла

В грязи из снега, словно виноватой