Николай Стариков - Ваше благородие

— Будем прорываться. Огня не открывать. Приготовились. За мною бегом!

Горстка боевиков, пригнувшись, ринулась в промежуток, где не видно было выстрелов. Позади кричали раненые, но живые рвались вперед. Вот уже огневая цепь позади. Рядом всего трое. Сгрудились возле большого дерева. Прорвавшиеся никак не могли отдышаться. Попить бы, да фляжки пустые. Подполз боевик, раненный в обе ноги.

— Что будем делать? — спросил роевой.

— Раненого пусть лечат те, кто подстрелил. Нам его не дотянуть.

— Други, не бросайте, — взмолился боевик, — меня же прикончат…

— «Советские» не пристреливают. Сначала подлечат, потом сдадут в трибунал, а там — как повезет. Мы не справимся с тобою.

— Тогда и вы никуда не уйдете!

Раненый полоснул из автомата на голоса стоявших у соседнего дерева людей. Как подкошенные, упали двое боевиков.

Тарас выстрелил трижды из пистолета по вспышкам.

— Идиот! — оценил действия бывшего подчиненного роевой.

— Он всегда был идиотом.

— Бандиты, и поступки бандитские, — неожиданно послышался голос позади из-за громадного дуба.

Тарас с роевым бросились на землю. Но их тут же нащупал лучик электрического фонарика.

— Лежите и не дергайтесь, иначе свои грязные мозги смешаете с мокрой листвой, — вновь прозвучал голос невидимого человека.

— Ты как хочешь, — шепнул Тарас подчиненному, — а я рвану. Авось повезет.

Он рывком поднял с земли свое тело, вскочил, метнулся за ближайшее дерево, но короткий удар по лбу тяжелой палкой выключил на мгновенье сознание. Тут же ему заломили руки, связали за спиной. Скрутили и сникшего роевого, не сделавшего даже попытки прорваться в темноту.

Одновременно с дозором четового открыл огонь рой, оставленный для сдерживания идущей цепи. Ее огонь из автоматов, гранаты оказались совершенно неожиданными. Бойцы залегли. Ориентируясь на вспышки выстрелов, резервное отделение командира роты обошло противника с фланга, прикрываясь грохотом стрельбы, подошло вплотную и забросало стрелявших боевиков гранатами. Двое из них пытались отойти, но были расстреляны, роевой застрелился сам.

Заслышав стрельбу с разных направлений, прибывшие из сел люди, покинутые четовым и его боевиками, заметались. Но все натыкались на идущие поисковые цепи.

Вскоре цепи начали сходиться, фланги подразделений осветились электрическими фонариками, высветили тех, кому бежать стало некуда. Сверкали диким огнем глаза лис и волков, не сумевших прорваться. Беглецы стояли с поднятыми руками. Сошлись с разных направлений дозоры, увели с собою задержанных.

Мокрые до подбородка бойцы и офицеры сворачивались в колонны, возвращались в исходное положение.

Утром командир полка вел беседу с Тарасом.

— Кто вы? — спросил Бодров.

— Повстанец. Командир подразделения УПА.

— Против кого восстали?

— Против немцев, теперь против советских.

— У вас тоже паспорт советский. По документам мы все граждане Советского Союза.

— Оно, конечно, так, но… — не нашелся с ответом задержанный.

— По вашей милости отца моего изувечили, меня едва не лишили жизни.

— Вы меня застрелите? — испуганно покосился Тарас на руку Сергея, скользнувшую в ящик стола.

— Как бы вы поступили на моем месте? Повод есть.

— Повесил бы.

— Я не могу этого сделать, потому что являюсь офицером регулярной армии. Все мои действия не выходят за рамки существующих законов. А вот любой бандит присваивает себе право распоряжаться жизнью задержанного. Чувствуешь разницу? Ты бы повесил, а я избить тебя с удовольствием не могу. Выходит, вы не повстанец и не командир подразделения, а настоящий бандит.

— Против врага все средства хороши.

— Задержанный безоружный и беспомощный человек не враг, а просто задержанный. Убить его — преступление.

— Вы же меня расстреляете?

— Я — нет. Вас будет судить военный трибунал как бандита, предателя, изменившего своей Родине, с оружием в руках выступавшего против Красной Армии.

— Наши люди все такие.

Отдельные граждане, например, не согласны с этим.

— Кто такие? — вскочил Тарас со своего места.

— Сядь, дурак! Могу не сдержаться.

— Скажите для интереса.

— Кто с вами поддерживал связь по радио? — не стал Сергей отвечать на вопрос.

— Не знаю. Таблицу радиосигналов и рацию передал сотник. Мне оставалось лишь расшифровывать сигналы.

— Могли бы узнать по голосу радиста?

— Вряд ли. Назывались одна-две цифры низким голосом без позывного.