Николай Стариков - Ваше благородие

— Да-а… — произнес озадаченно начальник войск. — Но ведь что-то должно быть?

Вопрос полетел в обратном направлении.

— Два бункера на взвод, три крыевки, один схрон с трофейным оружием, мастерская по ремонту обуви и одежды, полевая кухня без колес, пепел от недавних костров, — ответил Шведов.

— В чем дело? — понесся по инстанциям вопрос генерала.

Но ответа ни у кого, от бойца до командира полка и начальника штаба вместе с разведывательным отделом, не находилось. Работа постов наблюдения в населенных пунктах, сообщение Василя о нахождении в лесу хотя и медленно, но постоянно растущей по численности четы под руководством Тараса, отказников и дезертиров, оказалось не соответствующими действительности.

— Разберитесь, потом доложите, — позвонил Николай Михайлович командиру полка.

Сергей вызвал Лисячко, Шведова.

Командир разведывательного отделения полка, который накануне получил «лейтенанта», не скрывал возмущения.

— Я вчера вечером получил сообщение от Василя, в лесу должно было сосредоточиться до полусотни интересующих нас лиц. Он там с ними. Он куда подевался?

— Мне лично докладывали командиры рот об итогах работы постов наблюдения. Люди спозаранку шли в лес. Этито где теперь? — развел руками Шведов.

— Хотелось бы послушать ответы, а вы мне задаете вопросы. Какие мысли есть на этот счет?

— У меня никаких, — откровенно сознался Лисячко.

— Я могу высказаться, но не верю тому, что приходит в голову.

— А все-таки?

— Не хочется соглашаться, будто у нас есть кто-то, способный уведомить Тараса и других граждан о времени проведения операции. Думал я над этим вопросом до операции и после, перебирал в памяти едва ли не всех сослуживцев. И знаете, ни на ком мысль даже не задержалась.

— Возможна случайность? — высказался лейтенант.

— А вдруг правда? — поддержал Шведов.

— Дважды случайность — уже совпадение, а трижды — можно не сомневаться, надо искать источник утечки информации.

— В данной ситуации она нужна врагу. А значит, и среди нас есть враг?

— Выходит так. Остается скрупулезно заниматься этим вопросом, хотя в это никто не верит.

Не зная, что конкретно доложить начальнику штаба, Бодров прибыл к Николаю Михайловичу. Тот посмотрел на смущенного начальника оперативного отделения, не стал говорить о провале операции.

— Каковы планы? — спросил он.

— Никаких. Пока. Уверен, организуй повторную операцию, получим аналогичный результат.

— Согласен. Правильно отмечается в ориентировке НКВД СССР — мы ее только получили, — что в основе тактики подразделений УПА лежит мобильность и превосходное знание местности. Если это помножить на хорошо налаженную разведку да инициативность командного состава, высокую маневренность… Одним словом, операции надо продумывать с учетом этих характеристик.

— Не очень-то ясно. УПА — враждебные или дружеские формирования? Какую ставить людям задачу: боевую или служебно-боевую?

— Боевая ставится, когда впереди противник, враг с оружием в руках, а его уничтожение — дело чести и славы. В остальных случаях мы выполняем служебно-боевые задачи. По-другому мыслить нельзя. Иначе вреда от нас будет больше, чем полезного дела. Вражеская пропаганда стремится и впредь не перестанет изображать нашу деятельность в черных красках. Поэтому каждый нынешний промах — это пособничество националистам, так как поднимает их авторитет в глазах населения.

— В таком случае право первого выстрела принадлежит боевикам?

— Одним словом правило для каждого конкретного случая не сформулируешь. Много оговорок. Есть еще понятия «угроза оружием», «попытка применения оружия». Они во многих случаях приемлемы для принятия решения на открытие огня на поражение. Война упростила это, но только не для нас.

Василь не находил себе места. О том, что чекистско-войсковая операция энкавэдистов обречена на провал, он знал уже накануне ее проведения. Тарас запретил уходить на ночь по домам, что само по себе настораживало. Такого не было давно, а если случалось, то по чрезвычайным обс юятельствам. Четовой ничего не объяснял.

— Сегодня увольнение запрещено, — ответил он на немой вопрос подчиненных.

— Надо бы заранее предупреждать, чтобы родные не тревожились, — высказал недовольство пожилой боевик. — В скором времени постоянно придется здесь находиться.

— При немцах так было. Сейчас-то зачем?

— Были фрицы, теперь москали.

— Они нас не трогают.