Николай Панов - Орлы капитана Людова

— И едва ли нуждается в уточнении, что все записанное вами сейчас придется пока спрятать в надежный архив, хотя здесь и нет никакой военной тайны. А если когда-нибудь возникнет у вас желание опубликовать хронику этих событий, не впадайте в искушение изложить ее в форме детективного романа.

Валентин Георгиевич вынул из шкафа потрепанную книгу, раскрыл на заложенной странице.

— Как раз в те дни мне довелось прочесть «Эволюцию физики» Альберта Эйнштейна. В этом, кстати сказать, весьма популярно изложенном труде создатель теории относительности пишет: «Со времени великолепных рассказов Конан-Дойля почти в каждой детективной новелле наступает такой момент, когда исследователь собрал все факты, в которых он нуждается для раскрытия тайны. Эти факты часто кажутся совершенно странными, непоследовательными, не связанными между собой. Однако великий детектив заключает, что не нуждается в дальнейших розысках и что только чистое мышление приведет его к установлению между собранными фактами связи…»

Людов захлопнул книгу, аккуратно поставил в шкаф.

— Факты, вставшие перед нами в связи с исчезновением «Красотки», только в самом начале казались противоречивыми, не связанными между собой. С того момента, как в голубом океанском просторе острый взгляд Агеева заметил шлюпку с «Красотки», Нортон все больше запутывался в собственной лжи, и наконец у него не выдержали нервы. Осуществив свой план и бросив легкомысленно в снег украденную у Джексона нитку, он явно недоучел возможности, что мы разгадаем тайну комнаты, запертой изнутри, что доказательства его черного предательства смогут очутиться в наших руках. Какой сюжет, достойный Достоевского или Стендаля! Кстати, если бы автору «Красного и черного» попала подобная фабула в руки, он, возможно, свой новый роман на этом материале назвал бы «Голубое и черное».

Людов усмехнулся свойственной ему чуть насмешливой, немного грустной улыбкой.

— Конечно, дело не в названии, а в том, насколько глубоко удастся разработать этот сюжет. Хотя и разрабатывать здесь особенно нечего — лишь взять и записать, как произошло в жизни.

— Однако едва ли оправдано психологически самоубийство Нортона, — сказал я.

— Вы имеете в виду его прыжок за борт авианосца? — прищурился Людов. — Нортон игрок и актер, тут тоже сказался его характер, проявился определенный расчет. Может быть, в первый момент, придя в отчаяние, он и решил покончить счеты с жизнью. Но когда мы уходили с авианосца, мне рассказали, с какой силой Нортон вцепился в спасательный круг. Такие субъекты живучи как кошки. Вероятно, он отделался насморком и, возможно, радикулитом. Вода Баренцева моря, как правило, противопоказана для купания.

Валентин Георгиевич снял с вешалки шинель.

— Зато, поскольку Нортону предстоит уголовный суд в Штатах, какой благодарный материал дает этот прыжок для защитительной речи! «Американский моряк, оклеветанный большевиками, в отчаянии решил покончить с собой» или что-нибудь еще в этом роде… Правда, надеюсь, что и адвокатское красноречие не поможет Нортону. На его совести не только убийство Элиота и Джексона, но и гибель почти всего экипажа «Бьюти оф Чикаго», перестрелянного гитлеровцами в шлюпках.

Сквозь закрытое окно доносились со двора звуки баяна, несколько молодых голосов пели хором:

Песня звучала все явственней, задушевней:

Людов прислушивался — в незастегнутой шинели, с фуражкой в руке.

— Живет песня… — сказал Людов, медленно надевая фуражку. — Ну, простите, иду к моим орлам. И то, верно, удивляются, куда запропастился командир. Одна к вам просьба: если когда-нибудь, после окончания войны, осилите роман или поэму об этом, не забудьте отметить, как радовало нас, что в Соединенных Штатах, как и во всем мире, есть у нас много преданных, верных друзей. Они отдавали, может быть, последние центы, чтобы собрать средства на покупку груза «Бьюти оф Чикаго». И если все же пришлось уничтожить этот груз, диалектика учит, что иногда истребление тоже может быть творческим актом. И никакие Нортоны, эти торговцы кровью, мастера делать доллары из народного горя и слез, не помешают боевому содружеству демократических сил всего мира!