Иван Стаднюк - Человек не сдается

— А вы угадали! — Люба вдруг засмеялась звонко — так, что умолкли свиристевшие в белой кипени акации воробьи. — Петя, верно, хотел вместе со мной идти в медицинский.

— И чего же не пошел?

— А я ему не разрешила! Велела в военное училище поступать, чтоб мужчину там из него сделали. — И Люба снова засмеялась звонко и самозабвенно.

— И он послушался? — безразлично спросил Савченко.

— А меня все хлопцы слушаются!

Савченко помолчал, вздохнул и с грустью промолвил:

— Я бы тоже был счастлив вас слушаться…

— Пожалуйста! — Люба, тонкая, гибкая, как молодая березка, крутнувшись на каблучках, резко повернулась к Савченко и озорно повела глазами. — Исправьте на нашем курсе все тройки на пятерки!

— Не удастся, Люба, — устало улыбнулся Савченко. — Меня призвали в армию… Завтра уезжаю в Гродно и сейчас хотел бы…

— А кто у нас будет вести практику по хирургии? — встревожилась Люба.

— Да не об этом речь! — морща лицо, с досадой махнул рукой хирург. У меня очень, очень важный разговор… — И как человек, решившийся на все, вдруг выпалил: — Люба… выходите за меня замуж!

Люба с изумлением смотрела в лицо Виктору Степановичу, в его застывшие в ожидании, полные страсти глаза, не зная, что ответить. Чувствовала, как горели ее щеки и навертывались слезы. Ей стало мучительно жалко этого хорошего большого мужчину и почему-то нестерпимо стыдно. Отвернувшись и потупив взгляд, она срывающимся голосом произнесла:

— Я вам не давала повода, Виктор Степанович… Но я понимаю: вы уезжаете… Я… я вам очень благодарна…

Савченко молчал, выжидая. А Люба, вдруг овладев собой, посмотрела на него ясными, честными глазами и очень будничными, как ей показалось, слишком простыми, не подходящими для такого случая словами досказала:

— Благодарю вас… Многим кажется, что я лишь хохотушка. Даже на комсомольском собрании прорабатывали. А вы поверили, поняли, что я не только озоровать умею…

— Все это понимают! — воскликнул Савченко. — Вы же умница, лучшая студентка! — И лицо его оживилось, посветлело, в глазах загорелись трепетные счастливые огоньки.

— А мне кажется — меня забавным ребенком считают, — продолжала Люба, волнуясь оттого, что Виктор Степанович не понял, к чему она клонит. Благодарю пас… Только зря вы… Я действительно очень люблю Петю. А вот сказать ему все стесняюсь. Но сегодня скажу…

Петр Маринин, держа в одной руке чемодан, а на другую перекинув плащ, стоял у подъезда вокзала и сумрачно смотрел на шумную, наполненную перезвоном трамваев и гудками автомобилей привокзальную площадь. Захлестывала обида, подступая к горлу твердым комом и медной звенью стуча в виски. Не пришла… Не нашла времени встретить его. А может, случилось что?..

И вдруг губы его задрожали в улыбке, из глаз лучисто брызнула радость, полыхнул по щекам огонь и теплой волной разлился по телу. Петр увидел, как с подножки подошедшего трамвая легко спорхнула… она, Люба!.. Быстро ступая по каменным плитам, Люба, запрокинув голову, озабоченно смотрела куда-то вверх. Петр догадался — смотрела на часы, что схлестнулись стрелками высоко на фасаде серого вокзального здания. Окликнул.

— Петенька-а! — звонко крикнула Люба, увидев Маринина.

Вихрем налетев на Петра, чмокнула его в щеку, обдав ароматом недорогих духов.

— Петенька, извини! Только на десять минут опоздала… Ой какой смешной! — тараторила Люба, повизгивая от восторга и со всех сторон рассматривая Маринина. — А важный!.. И взаправду командиром стал!

— Младшим политруком, — осторожно поправил ее Петр, смущенно улыбаясь и не отрывая глаз от Любы.

— А почему не старшим?.. Ну ладно, — смилостивилась Люба, — ты мне младшим еще больше нравишься. Не будешь нос задирать.

— А я и не собираюсь задирать.

Люба вдруг перестала смеяться и тихо проговорила:

— Ты бы хоть поцеловал меня, Петя…

Румянец на щеках Маринина погустел. Он поставил чемодан, оглянулся на сновавших вокруг людей и с досадой проговорил:

— Народу кругом пропасть…

— Ну и пусть! — счастливо засмеявшись, Люба стала на цыпочки и коротко прильнула своими губами к губам Петра. Затем, смутившись, тоже оглянулась на людей и взяла его чемодан. — Пойдем, а то опоздаю. Через сорок минут у меня консультация, а завтра экзамен по анатомии.

— Люба! — Петр испуганно посмотрел на девушку. — Я ведь только на три часа. Следующим поездом на Сарны должен уехать.

— Никуда ты не поедешь! Я договорюсь с нашими мальчиками, переночуешь у них в общежитии.