Дмитрий Денисовский - Полувзвод б/б

Сами они этого не понимали, но очень надеялись, что останутся дослуживать в благодатной и неопасной Франции до окончания восточной кампании, куда возвращаться совсем не хотелось.

Но не успели они толком попить хорошее французское вино и пощупать знойных аквитанских фермерш, как через три месяца дивизию опять отправили на восточный фронт. И снова всё завертелось в привычной обстановке. Бои, короткие наступления, длинные отходы. Теснота, духота, гарь выхлопных и пороховых газов внутри танка. Огонь, кровь и пот, ранения и смерть товарищей.

После возвращения из Франции дивизия успела повоевать на Украине, пока их не перебросили сюда, на границу центральной и западной Белоруссии, и включили в группу армий «Центр».

Вот здесь-то и был дано разведывательному взводу, которым командовал гауптштурмфюрер Граубе, дурацкое указание охранять никому не нужный мост. Приказ, после которого о них забыли на неделю, а вспомнив, потребовали выходить из окружения и рассчитывать только на свои силы.

После полученного наконец последнего указания, взвод покинул место дислокации у реки. Произошло это ещё ночью. Быстро прогрев танковые и мотоциклетные двигатели, двинулись в путь.

На марше впереди колонны ехали три мотоцикла BMW R-12 с колясками и установленными на них пулемётами MG-34. Шесть унтер-офицеров, сидевших в мотоциклах, были самыми опытными и обстрелянными разведчиками. Остальные солдаты сидели на броне двух «Пантер», идущих в арьергарде колонны.

Сам гауптштурмфюрер Граубе занял привычное для него командирское место в открытом цилиндрическом люке на башне головного танка. Он уже успел свериться с картой в свете карманного фонарика и сообщил направление движения обершарфюреру Веберу, сидящему в коляске первого мотоцикла. Тот иногда посматривал на свою карту и вёл колонну точно по заданному маршруту.

Они успели затемно и незаметно обогнуть маленький городок, оставив его слева от пути, и к утру подъехали к длинному озеру, открывшемуся справа.

Просёлочная, грунтовая дорога вела дальше вдоль озера и исчезала вдалеке, укрытая за деревьями. Обширные незасеянные и заросшие высокой травой поля, стоящие по левую сторону от грунтовки, закончились и упёрлись в редкий лиственный лес, переходящий в такой же редкий, но сосновый, по мере движения колонны.

Вдоль дороги, по одной её стороне, стояли покосившиеся местами столбы с натянутыми между ними проводами. Рихард дал команду водителю своего танка остановиться и солдатам спрыгнуть с брони. Затем «Пантера» съехала на обочину, подмяв под себя пару столбов. Гусеницами перемолотила десяток метров проводов и вернулась на дорогу.

Гауптштурмфюрер сделал это специально. На его карте были отмечены медицинский пансионат и пара деревень, расположенных впереди на дороге. Оставив их без связи, он лишал местное население любой возможности сообщить в город о проходящей колонне немцев.

Утро выдалось безветренное и тихое. Солнце уже встало и начинало усиленно припекать. Гауптштурмфюрер понимал, что перед последним многокилометровым броском через линию фронта лучше было бы охладить танковые двигатели. Кроме того, им не нужны были лишние глаза, которые могли заранее обнаружить колонну на дневном марше. Как с земли, так и с воздуха.

Поэтому он принял решение остановиться на привал в безлюдном месте у берега озера, скрытого от дороги деревьями и густыми кустарниками. Загнали танки и мотоциклы в орешник, которым плотно зарос берег, и наскоро натянули маскировочные сетки. Выставив часового, дозаправили технику из резервных канистр. Затем позавтракали ржаным хлебом с маргарином и тёплым желудёвым кофе, налитым в кружки из термосов.

Только после этого командир взвода разрешил солдатам попеременно поспать.

Сам же Рихард расстелил свой чёрный кожаный плащ на сухом пригорке. Снял свой летний китель бежевого цвета с нарукавным ромбом и петлицами, на которых серебряными нитками были вышиты зловещие эмблемы танковой дивизии «Totenkopf» – мёртвой головы. Аккуратно свернул его и положил на плащ в виде головной подушки. Стянул с себя чёрную пилотку и пристроил рядом. Оставшись в майке, сам растянулся и быстро уснул.

Гауптштурмфюреру снилась его родная Моравия. Невысокие ярко-зелёные горы и холмы в Судетах, пересечённые пронзительно прозрачными реками. Этот благодатный край был аннексирован Германией в 38-ом, и Рихард, будучи немцем по рождению и по убеждению, покинул его, поступив в Вюнсдорфское танковое училище. С тех пор он ни разу не возвращался в родные ему Судеты. Не видел отцовского дома уже долгих шесть лет. Но эти места временами снились ему, причём всегда в цвете. Он видел их во сне столь же часто, как и лицо своей невесты.