Николай Марчук - Наемник. Цикл «Пираты Чёрного моря»

– Да, ты чего?! Да, ты не так понял!! – опешил от такого поворота уголок. – Да, мы никогда! Ты чего? Бля буду, в натуре, честное пацанское слово, вот тебе крест!

– Сто золотых монет! – строго сказал я. – За базар надо отвечать!

– Братка, ты, чё?! – выпучил глаза уголок. – Побойся бога! Давай по-братски, разойдемся миром? Откуда у раба божьего столько?

Мужичок принялся извиваться всем телом и рыдать. Получалось у него весьма реалистично и натурально, я бы даже поверил, будь на моем месте, я трехлетней давности, до Катастрофы. Тогда я вообще был человеком доверчивым и немного наивным, многим верил на слово, за что чуть было не присел на пару лет.

– Ладно, живите, – смилостивился я. – Вечером принесете по десять монет каждый. Тогда же и оружие свое заберете.

Уголовников развязали и отпустили, те ушли огородами, на ходу о чем-то переговариваясь. Я нисколько не сомневался, что для нас это так просто не пройдет, и скорее всего, эти двое будут мстить. Но, мне как-то на это было плевать, в конце концов, сейчас времена другие, теперь очередь из автомата в упор – есть последний аргумент в споре. Нас трое, а если считать еще и Петровича, то четверо, у нас есть пулемет, автоматы, гранаты и много патронов. Перемелем, если что, не одного уголка. Опять же одной из задач, которые я ставил перед собой, отправляясь в этот рейд – это организовать свою собственную, верную только мне команду. Мне нужны были такие парни, чтобы пошли за мной в огонь и в воду. Собственно, туда я и собирался, как только хорошенько подготовлюсь.

– Иваныч не надо было их отпускать, – в кои-то веки серьезным тоном произнес Болтун. – Они же вернутся.

– Ванек, напоминаю, что это ты нас в эти разборки втянул. Дался тебе этот турчонок. Жрали бы сейчас плов, и не думали, как с уголовниками краями разойтись.

– Да, но так нельзя, – с вызовом сказал Ванек. – Нельзя всяким сволочам позволять творить беспредел, тем более пацан – наш, русский!

– Поддерживаю! – произнес, свое третье по счету слово за сегодняшний день Серега.

– Охренительная логика, – покачал я головой. – Вы прекрасны в своей простате, как только выжили в этом дерьме, что творится вокруг? Ладно, распетляем как-нибудь, пошли жрать плов, он уже настоялся. И руки перевяжите этому, вашему…русскому!

Петровича мы нашли в доме, он зараза такая сидел себе за столом и прям из казана жрал плов. Я настолько онемел от такой наглости, что даже не нашел слов, чтобы как следует его пропесочить. Поэтому, молча, достал тарелки и разложил остатки плова в них, даже пленному пацаненку досталось немного. На десерт была варенная курица – пару штук, небольших курчат. Мясо разломал пополам, каждому по половинки курицы. Турчонку досталась плошка с бульоном.

После сытного обеда, чертовски захотелось спать, глядя на сидящих за столом парней, понял, что им тоже хочется спать.

– Я – спать, Петрович – в охранение, и чтобы никого внутрь не пускать, глядеть в оба, если, что орать как резанный. Серега проверь все оружие, почисть и набей магазины патронами. Ванек, ты обшманай весь дом и собери все ценное из расчета того, что нам надо будет ночевать в другом месте и под открытым небом. Одеяла, теплая одежда, жрачка, посуда, вода, и какую-нибудь телегу или тачку раздобудь. И своего нового корефана – пленника развяжи и смажь раны, а то не дай бог, заражение схватит. Уяснили? Выполнять!

– Турчонок, теперь за тебя базар. Ты хоть понимаешь, что твоя жизнь сейчас висит на малюсеньком волоске? – обратился я к пареньку, и, увидев утвердительный кивок, продолжил. – Берешь лист бумаги, карандаш и пишешь на нем сочинение на тему: «Почему тебя нельзя убивать?» Понял? Нет? Поясню. Сейчас тебя проще застрелить, чем вносить раздор в наш, такой разношерстный коллектив, поэтому тебе надо поднапрячь мозги и изложить на бумаги свои мысли по поводу того, что может представлять интерес для нас. К примеру, может, ты знаешь, у кого здесь есть схрон, тайник или еще чего ценного. Или, может, где-то по соседству есть одинокая усадьба, в которой живет богатый нуворишь. Ну, короче, хочешь жить, думай, чем ты можешь нам помочь.

– Эфенди, я не писать по русикий. Говорю едва плохо, – скривился подросток. – Как писать?

– Другими языками владеешь, кроме турецкого и плохого русского? Спик инглишь?

– Ес, Ес, – радостно закивал головой пацаненок, и тут же выдал длинную фразу на английском.

Из монолога турчонка я понял, что если мне, господину офицеру, будет проще, то он все готов изложить на английском или французском языке. Зовут его Исмаил, ему пятнадцать лет, родители его погибли от Заразы, и здесь его приютили дальние родственники по отцовской линии. Мать Исмаила – русская, а точнее – из Крыма, а еще точнее – из Керчи. Папа – коренной турок, но долгое время проживавший в различных странах бывшего СНГ, где представлял интересы пивоваренного концерна «Эфес».