Геннадий Бурлаков - Приемный покой ВОЙНЫ Одинокого Волка

Кто-нибудь видел волчьи могилы? -

Волки уходят сразу на небеса.

Волк, если станет другом и братом,

Вас не предаст, со спины не ударит,

Прогонит шакалов, гиен, собаку,

На вашу защиту даже раненый встанет.

Волк самостоятелен и самодостаточен,

Он всё делает сам и всё сам решает.

Ласков, любящий, нежен и обаятелен,

Друзьям он верит, семью защищает.

Бояться Волка совсем не надо, -

Волку надо просто дарить любовь,

И будут за эту любовь наградой

Чувства Волка разные вновь и вновь.

2015

Детство и юность Волка

…А он помнит себя несмышленым волчонком, -

Средь лесной детворы одинок был и дик.

Знал: родился в лесу этом маленьким Волком,

Чтоб подрос и какой- то вершины достиг.

Рос он… Честно за партой учился.

Мать-Волчица любила и Батя берег.

Когда время настало – влюбился, женился,

И волчат породил, воспитал их, как мог…

Только жизнь вдруг в основах разрушилась резко:

Распахали берлогу, срубили леса,

Разбежалось зверье… Где любовь – неизвестно!

И волчат дорогих не слышны голоса!..

Много волков под пули легли браконьеров,

Задохнулись в неволе, погибли в сетях…

Серый Волк возмужал, стал матерым и смелым,

Растерял неуверенность он и страх!

В рукодельных степях и природных пустынях

Он охотится снова на новую дичь…

Думал, будет один, – но теперь не остынет

В сердце Волка любовь, что сумел он достичь!

Одинокий Волк вновь готов стать папашей, -

Снова писки волчат по пещере терпеть…

Вместо леса ту степь волки сделают нашей

И в пустыне луне песню смогут пропеть!…

И опять вспоминать себя будут волчата,

Вырастая и волками вновь становясь,

Как пищали в пеленках, скулили когда-то,

Со степной детворою играли в степях…

2008

Мирный ВОЛК

Я рожден для мирной жизни, -

Но в оружии знаю толк.

О семье и детях мысли, -

Но я по рождению ВОЛК!!

Я готов стрелять и бегать.

Грызть зубами, рвать когтём,

Пыль глотать, пути не ведать,

Жертвовать едой и сном.

К новым я готов походам,

К новым далям и боям,

Не страшны мне все невзгоды,

Не манит к чужим огням.

Мне бы лечь тихонько в чаще

И дремать под детский смех.

Молоком из чистой чаши

Тихо праздновать успех.

Хочется пожить тихонько,

Чтоб в семейной тишине

Мне б забыть чужую стройку.

И чтоб забыли обо мне…

2008

Нет никакого волшебства…

Разминуться с прицельной пулей – искусство,

Если раз – то случайность, всегда – есть талант,

Фактов выстрелов стало, к счастью, не густо, -

Но по Волку стреляет любой практикант.

Джип обвесил гирляндой прожекторов ярких,

Ставит оптику на скоростной автомат…

Мысль приходит: боится зубов Волка жарких

Молодой и неопытный тот практикант.

И бывалый охотник, дышащий портвейном,

Что фонарь или факел держит в руке, -

За дыханьем тяжелым не слышит наверно,

Как бесшумно скользит Волк невдалеке.

Запалили костры, заточили рогатки,

Натянули гирлянды тряпичных флажков.

Только Волк уж давно обошел их палатки,

Наблюдает за всем из-за дальних бугров.

Колдовства или магии нету у Волка, -

Просто он, хищный зверь, осторожен, хитер.

Сохранить целой шкуру он хочет надолго,

И врагов обмануть, – как всегда до сих пор. 2008

Волк в загоне

Волк не сможет в загоне жить,

По утрам по свистку вставать,

По собачьи на: "Голос!" – выть

И барьер по команде брать.

Волк не будет есть с ваших рук.

Молоко из миски лакать,

Он не спрячет оскала ни зуб,

Когти острые не даст ровнять.

Никогда не полюбит плеть,

Поводок свой не принесет, -

Лучше будет в огне гореть,

Чем позор и покорность снесет.

Волк не будет овец пасти, -

Он порежет их и сожрет!

А из плена рванет, – ты не стой на пути:

Он отбросит тебя и сомнет!

2008

Волчья яма.

Волк провалился в страшную волчью яму,

Раскрывшую так подло свою пасть,

Поблизости от вражеского стана,

Неосторожно тронул ловчую снасть.

Капкан почти захлопнулся, схватил,

Серьезно покалечив его голень.

Раненый Волк от неожиданности взвыл,

И рёв его был новой боли полон…

Но превознемогая боль и шок,

Вцепившись в землю острыми когтями,

Волк прыгнул (кто бы ожидал) не прямо, – вбок,

И вырвался из той смертельной ямы.

Оставив на железе кожу, клочья шерсти,

Весь вымазан землей, травой и глиной,

Оставив след из крови, без единой мысли