Игорь Срибный - Даша из морской пехоты

Дарья надолго ушла в себя…

– А я ведь думала о том же. Когда вокруг раненые, вокруг стоны и горе… У мертвых такие желто-зеленые лица. Думала, ну как тут мечтать о радости? О своем счастье. Душа рвалась… И так страшно становилось. Я не хотела сочетать любовь с этим. Мне казалось, что здесь любовь погибнет мигом. Без торжества, без красоты какая может быть любовь? А потом поняла, что те – умершие от ран… У них не было любви и уже никогда не будет детей… Значит, если Господь дает любовь, ее нужно принимать как дар Божий, а не бороться с ней.

– Каждый убитый – всегда обещание страданий и горя для того, кто ждет солдата и не знает, что он уже мертв, – сказал Андрей. – Там, на позициях под Дуванкоем, мы с тобой повидали многое. За первый же день боев передо мной прошли все мясницкие «прелести» войны. Кровь, зияющие раны, плоть, разорванная обломками костей, зловоние вывернутых кишок – говорю тебе все это потому лишь, что мои ощущения, ощущения мальчишки, который до тех пор не видел даже мирно умерших в своей постели, были весьма неожиданны. Не страх, не тошнота. Нет! Я видел, кого-то из моряков рвало. Но не меня. Меня вдруг охватила твердая уверенность: происходящему не может быть никакого оправдания! Никогда! Говорили, что подобные сцены пробуждают в новобранце дикую жажду мщения. Со мной случилось наоборот. Я безумно захотел выжить… Выжить, чтобы победить и увидеть конец войны…

– Ой, не знаю, Андрей! – покачала головой Даша. – Иногда мне кажется, что выиграть войну так же невозможно, как невозможно выиграть землетрясение. Когда же люди наконец поймут, что война – это не убийство, а коллективное самоубийство? Что лучше довольствоваться тем, что имеешь, чем рисковать потерять все. И так хочется, чтобы наступило время, когда объявят войну и никто не придет…

– Если биться за Отечество, то настоящие мужчины придут! – сказал Андрей. – Я бы пришел… Хотя… Почему-то самые достойные – храбрые, стойкие, самые лучшие – погибают первыми. Они погибли, а тихие и слабые – спаслись. Почему так?!

– Потому, что вы, мужчины, вообще удивительные существа! – Даша улыбнулась. – Ни для какого другого дела вы не объединяетесь так быстро, как для убийства других мужчин. Иногда вы готовы перегрызть друг другу глотку за медяк или любую другую чепуху, а иногда решаете прикрыть собой спины товарищей, понимая, что самим живыми выбраться не удастся… И погибаете… Но трус и слабак просто не решатся на такой поступок и… останутся в живых. До поры до времени. Тем и страшна война: она ведет к взаимоистреблению самых лучших и самых храбрых. И тут теперь так – либо человечество покончит с войной, либо война покончит с человечеством.

В этот момент дверь без стука распахнулась и на пороге возникла напарница Даши по операционному блоку – Настя Воронова.

– Даш, пошли скорей! – сказала Настя. – Раненых привезли более ста человек. Будет нам сегодня работка!

Даша чмокнула Андрея в щеку и поднялась.

– Забыла тебе сказать – Маша Королева нашлась. Она у пехотинцев была. Она сейчас здесь с ранением. Лечится…

– Серьезное ранение? – спросил Андрей.

– Нет. Она быстро поправится. Ты сможешь нас обеих потом забрать к себе в полк?

– Наверно, смогу. Постараюсь! Но не лучше ли вам…

Андрей хотел сказать «остаться служить в госпитале», но за Дашей уже закрылась дверь…

В декабре, перед новым штурмом Севастополя, Сауле вызвали в штаб. Кроме гауптмана Хольта в кабинете находились незнакомые Сауле майор с рукой на перевязи и обер-лейтенант.

– Унтер-офицер Раудене, – представил ее Хольт.

– Майор Фогель – командир батальона, – незнакомый офицер решил представиться сам и кивнул головой в сторону своего спутника. – Обер-лейтенант Хоффманн, командир роты, по поводу которой мы, собственно, и прибыли к вам. На участке роты завелся русский снайпер…

– Почему вы решили, что это снайпер, а не просто меткий стрелок? – Сауле презирала всех мужчин, и этого майора тоже. Он был ей противен с первого взгляда, и она, не церемонясь, перебила его речь.

– А есть разница? – майор встал прямо перед ней, сверля взглядом.

– Так точно, герр майор! – Сауле поняла свою бестактность, которую нужно было немедленно заглаживать. – Разница огромная…

– Послушайте, фрау! – майор тоже не стал церемониться и сразу показал Сауле ее место. – Мне плевать, как вы там классифицируете своих коллег из противоположных окопов! Понятно?! Плевать! Этот снайпер или «меткий стрелок», мне совсем не важно, как вы его обзовете, за три дня уничтожил шестерых моих офицеров. Трое из них из роты обер-лейтенанта Хоффманна. То есть вести роту в наступление, до которого остается два дня, фактически некому… Пока вы мне тут преподаете уроки по классификации ваших коллег, снайпер, возможно убил еще несколько офицеров…