Николай Витем - Голод – хорошая приправа к пище

– Нет, килька не пузатая, обычная.

– Этим и отличается?

– Этим!

– Килька тоже кусается?

– Адалинда, сразу не выговорю твоё имя, ты меня достала тюлькой и килькой. «Не гони тюльку» на блатном жаргоне означает «не говори ерунды». Не мог же я сказать «не говори ерунды» обер-лейтенанту танковых войск группы войск Центрального фронта вермахта…

– Но ты сейчас сказал…

– Я не сказал, а разъяснил.

– Ты блатной?

– Я русский.

– Ты не русский, ты – варвар. Не умеешь одеваться, не умеешь разговаривать с женщиной. Отправляй-ся домой.

– Больше не приходить?

– Я подумаю.

– Дамам туфли не делать?

– Я поду… – и замолчала.

– Прими заявку на материал.

Немка взяла бумагу, стала читать.

– Передам майору, пусть ищет материал на туфли дамам и сапоги офицерам.

– Когда следующий раз прийти?

– Не знаю, у меня очень много работы в связи с тем, что наша армия удалилась на большое расстояние. Концы длинные, времени на передвижение транспорта уходит много. Москву возьмём, станет легче. Нас переведут на новое место службы…. Тебе очень хочется прийти?

– Привык к твоему запаху духов. Наши женщины пахнут борщом, молоком или мужиком. А ты – всегда духами.

– Минутку, – отошла к столу, открыла ящик, подошла к Ивану. – Держи. Если меня долго не будет в Степановке, если не сообщу о себе, понюхай духи, вспомни обо мне.

«Варвар, я покажу тебе варвара, когда превратишься из офицера в простую бабу, без военной формы. Неделю без меня не выдержишь, сама прибежишь, сняв подковки, чтобы быстрее домчаться. А мы – люди гордые, откажемся, потом по русской привычке простим и загоним по самые помидоры», – бурчит Иван, возвращаясь от Подколодной змеи, преодолевая непогоду.

Дождь как резко начался, так мгновенно и прекратился, – ударили сильные морозы, повалил снег. Валентина освободили от рубки леса, перевели на новый фронт работ: очистку ледяной поверхности пруда от снега. В сарае у Глаши отыскалась деревянная лопата, вытесанная из доски, и теперь каждое утро он отправляется во главе бригады чистить от снега лесную дорожку, берег вокруг пруда и лёд на пруду. Вместе с ним потеют мужики его бригады.

Колхозники, свободные от работы в коровнике, чистят снег на дороге в сторону Степановки, Вязьмы и большака.

Раньше, отработав с четырёх утра на дойке коров, после обеда Даша была дома, и Иван мог к ней приходить без опаски. Теперь ситуация изменилась: число коров уменьшилось, доярки высвободились и их перевели на общие работы. Глаша трудится наравне со всеми, возвращается позже Валентина. Иван заскучал.

Давно не видел Подколодную змею и Оксану.

Машины спецотряда номер семнадцать ежедневно совершают рейды то в сторону Вязьмы, то в сторону Пещёрска, иногда в обе стороны. Адалинда мотается с майором. К Ивану не приезжает, к себе не приглашает, забыла о заявке на материал. Иван не напоминает, но его не трогают, не гоняют на снегоуборку, – продолжает сапожничать. Оксана трудится на снегоуборке дороги на Мобосовку, до которой от Степановки три километра. Возвращается поздно.

Как грибы после дождя плодятся партизанские отряды, возглавляемые энкавэдешниками, в большом числе направляемые из Москвы по указанию Лубянки. Деревенский народ вечерами затеняет окна чёрными занавесками, собирается компаниями и разговаривает вполголоса: не потому, что люди боятся быть услышанными, – местных полицаев в деревне нет, сторонние не приходят, – а в силу исковерканного войной времени на дворе, обсуждают услышанную горячую новость. Новость беспокоит всех: партизаны появились во многих районах. Перечисляют леса Касни, Телепнёва, Вепрево, Каменки, Дмитровки… Немцы совершают облавы на партизан. Нескольких партизан поймали, привезли в Вязьму, после допроса расстреляли. Немцы партизан называют бандитами. Может – так, может – нет, но сомнения остаются. Осведомлённые односельчане божатся, что им доподлинно известно: «Появились в деревне партизаны. Не спрашивая разрешения, забрали запасы продуктов, увели скотину, унесли тёплую одежду и обувь, оставив семьи в холода раздетыми, разутыми и без средств существования. Как бы и к нам не нагрянули, – что будем делать?» К единому мнению не пришли, с подобной ситуацией столкнулись впервые, жизненного опыта нет, оставили вопрос открытым.

Крестьяне, посетившие Вязьму, – ходили пешком, – рассказали, что в городе прошли облавы. Арестовали коммунистических подпольщиков, после пыток расстреляли. Новости мрачные. Из приятных новостей пока одна хорошая: с разрешения немецкого командования открылось богослужение в Троицком кафедральном соборе.