Богдан Сушинский - Власов - восхождение на эшафот

После довольно сытного «генеральского», как объяснил ему переводчик, обеда лейтенант отвел Власова на квартиру, в которой пленный провел прошлую ночь. Там он сдал своего подопечного грозному, гренадерского вида ефрейтору, а сам на какое-то время исчез. Появился же буквально в последний момент, когда Власова усаживали в машину, чтобы доставить на аэродром.

– Мне удалось кое-что узнать о судьбе фрау Воротовой, господин генерал, – сообщил он, усевшись рядом с Власовым на заднем сиденье. Штурмбаннфюрер СД устроился рядом с водителем.

– Ну и что же вам стало известно? – суховато спросил Власов, возвращая себе генеральскую властность. Он уже вел себя так, как вел бы себя с нерадивым лейтенантом русской армии. – Где она теперь?

– С фрау Воротовой долго беседовали в разведотделе армии генерала фон Линденманна.

– Выведывали секреты русской кухни?.. – проворчал командарм.

– И секреты кухни – тоже, – ничуть не смутился лейтенант. – А затем решили направить ее вначале в лагерь немецкой разведки, чтобы потом, если только она приглянется инструкторам, определить в разведшколу.

– Ну, уж эта обязательно «приглянется», – едко заметил Власов. – С такой бабой вся жизнь – в стремени, да на рыс-сях.

– Я не в том смысле, господин генерал, – впервые почувствовал себя неловко переводчик. – Хотя, несомненно, Воротова – красивая женщина. Очень красивая.

– Так ведь и я тоже «не в том»… смысле.

– Вы как-то странно относитесь к этой женщине, – с укором произнес лейтенант. – А ведь она была предана вам и, насколько я понимаю, спасала вам жизнь.

Сказав это, лейтенант напрягся. Как-никак перед ним был генерал-лейтенант, командарм, пусть и враждебной армии, и даже плененный. Однако реакция Власова оказалась совершенно неожиданной. Выслушав переводчика, он вдруг виновато, почти затравленно произнес:

– А что, собственно, вас смутило, господин лейтенант? Я ведь ничего такого… Она в самом деле спасала меня, как могла, и кто знает, если бы не она…

– Возможно, со временем вам удастся вернуть ее себе, – примирительным тоном произнес Клаус Пельхау. – Теперь все будет зависеть от того, какие условия вы примете.

– Этого следовало ожидать, – скрестил пальцы худых морщинистых рук генерал.

– Чего именно?

– Что меня начнут шантажировать или попросту «покупать», угрожая какими-то действиями против Воротовой.

– Извините, господин генерал, но порой вы начинаете вести себя так, словно у вас появился выбор. А ведь ничего иного, кроме верного служения рейху, судьба вам уже не оставила. Если вы отказываетесь служить фюреру, вас ждет расстрел. Или же лагерь, из которого вам тоже не выбраться.

– Правда, есть еще один путь, который, как мне сообщили сегодня утром по телефону, предложил начальник гестапо и большой шутник группенфюрер Мюллер, – не оборачиваясь, произнес штурмбаннфюрер СД. – Он считает, что в случае вашего отказа сотрудничать вас следует выдать красным, точнее, энкавэдистам. Вот тогда уж вам точно никто не позавидует.

Власов ответил не сразу, но пауза понадобилась ему только для того, чтобы справиться с подступающей к горлу яростью.

– Согласен, – наконец смиренно произнес он. – Это действительно выглядело бы оригинально. Однако вопрос: может, вам, господин штурмбаннфюрер, уже известно, какими именно окажутся условия, которые мне хотят предложить?

– Лично мне пока что ничего не известно. Хотя нетрудно предположить, что вам предложат перейти на службу фюреру.

– Уже предложили. Непонятно только, в качестве кого?

– В качестве какого-нибудь сельского старосты или, в лучшем случае, бургомистра небольшого городка.

– Тогда я предпочту остаться в лагере военнопленных. Причем не в генеральском, а в самом обычном.

– А если вам предложат возглавить командование русскими войсками? – спросил штурмбаннфюрер.

– Предполагаете, что немцы, то есть, я хотел сказать – ваше командование, готово создать русские части? – заинтригованно насторожился Власов.

– Разве на эту тему генерал фон Линденманн с вами не беседовал?

– Об этом речи не было, вы ведь знакомились с протоколом.

– Ну, протокол – это протокол, туда попадает далеко не все, что говорится во время допроса.

– Значит, такие части уже создаются?

– У нас в плену оказались тысячи ваших соплеменников, которые перешли к нам добровольно и сразу же начали рваться в бой с коммунистами. Другое дело, что пока что русские подразделения находятся под командованием наших офицеров.