Станислав Сахончик - Памяти солёная волна

Удар с воздуха был неожиданным и сокрушительным. Серебристые СБ с пологого пикирования сбросили фугасные и зажигательные бомбы. Аэродром покрылся разрывами, запылали самолёты, ангары и баки с горючим, начали взрываться боеприпасы. На земле творился сущий ад. Облако чёрного дыма поднялось на сотни метров.

Сбросив бомбы, СБ без помех легли на обратный курс. Через три часа они без потерь приземлились на аэродроме Ханькоу.

Вся операция заняла семь часов нечеловеческого напряжения на пределе возможностей людей и техники. Ведь в случае неисправности двигателя сесть на вынужденную было некуда – горы и море исключали даже малейший шанс.

На аэродроме Ханькоу царило ликование – китайцы из сообщений радио узнали об успешной бомбёжке. На торжество прибыла даже Сун Мэйлин – жена президента Чан Кайши, в то время являвшаяся неофициальным шефом китайской авиации. Был дан званый ужин, китайцы испекли специальный торт, на котором было по-русски написано: «В честь РККА. Лётчикам-добровольцам».

Результаты бомбардировки ещё уточнялись, но предварительные итоги были уже ясны – уничтожены десятки готовых к вылету самолётов, много самолётов сгорело в контейнерах, уничтожен трёхлетний запас авиационного горючего, склады боеприпасов и запасных частей. Погибло и много военнослужащих.

В Японии был объявлен траур, губернатора острова сняли с поста, командир базы был отдан под суд, комендант аэродрома сделал себе харакири. В Токио царила паника, даже на бирже упали котировки японских акций. Японская авиация на фронте резко и надолго сбавила активность.

Во всем мире эта операция имела громадный резонанс. Руководитель операции капитан Ф. Полынин получил звание Героя Советского Союза и был произведён в полковники. Даже сам полёт на предельную дальность, на несовершенной технике того времени и без средств аэронавигации, уже был подвигом.

Советские лётчики-добровольцы на этой войне совершили ещё немало подвигов, но рамки статьи не дают возможности об этом рассказать. В память о них в городе Ухань сооружён обелиск, в музее авиации города Ханькоу есть стенд, рассказывающий об этой знаменитой атаке на Формозу.

Портрет генерала Фынь По есть в китайских учебниках истории и сегодня. Китайцы об этом помнят, а вот у нас вряд ли кто знает о той войне, за исключением профессиональных историков и энтузиастов-одиночек. Да и писали об этом у нас очень мало, а мемуары участников давно стали библиографической редкостью.

Во время войны на море отнюдь не все совершают громкие и заметные подвиги, попадающие на страницы газет и в мемуары флотоводцев. Есть такие морские специальности, о представителях которых редко пишут, но, тем не менее, на их счету немало славных дел. Это – морские спасатели, аварийно-спасательная служба флота. Они поднимают затонувшие корабли и подводные лодки, работают на больших и малых глубинах в акваториях портов и военно-морских баз, устраняют последствия пожаров и радиационных аварий. Среди них особое место занимают водолазы. Мне в 1983 году пришлось участвовать в одной из спасательных операций АСС Тихоокеанского флота в бухте Чажма (залив Стрелок Японского моря) и работать с ними. Это были громадного роста мичманы, участники подъёма кораблей пакистанского флота из реки Карнапхули, разминирования порта Читтагонг в 1977 году и других громких и не очень спецопераций Военно-морского флота. Они круглые сутки, посменно, спускались под воду, герметизировали корпуса двух затопленных во время пожара кораблей. Тяжёлая и опасная мужская работа. Корабли подняли. С тех я всегда с большим уважением отношусь к ним и их нелёгкой и опасной работе.

Об одном из них, водолазе войны 1945 года, и пойдёт речь.

После завершения боевых действий с Японией советский флот приложил значительные усилия для устранения минной опасности. В 1945–1946 годах тральщики Тихоокеанского флота очистили полосу прибрежных вод Северной Кореи от американских донных мин. Американская авиация в июле-августе 1945-го ставила мины с индукционными взрывателями (М-9 и М-11), акустические (А-3 и А-5) и индукционно-гидродинамические (А-6). У порта Расин (Нан-джин) было поставлено 420 мин, у порта Сейсин – 208, у Сейкосин – 19 и у Гензан (Вонсан) – 139 мин, причём у Гензана последняя постановка была проведена 11 августа 1945 года, что можно объяснить только просчётом нашей дипломатии, которая не обеспечила интересов флота при заключении в Ялте соглашения о вступлении СССР в войну и допустила образование разрыва между зонами сухопутных войск и флота.