Валерий Соловьев - Лекарство от блицкрига

Дроздов угадал на все 100 %. Богданов объявил, что завтра в их дивизион прибывает с проверкой какой-то очень важный комиссар. Скорее всего, он будет проверять внешний вид личного состава дивизиона, его строевую подготовку, знание уставов РККА, а главное – идейный и политический уровень личного состава. Поэтому сегодня надо пораньше заняться самоподготовкой и приведение своего внешнего вида в надлежащий порядок.

– Но перед отъездом я ставлю нашему стажеру – лейтенанту Дроздову простейшую практическую задачу, чтобы он смог, наконец, подтвердить свою компетенцию и реабилитироваться. Нужно привести орудие в походное положение и запрячь коней для его срочной транспортировки.

Объявляю следующую вводную задачу: «Противник внезапно перешел в наступление. После интенсивной артподготовки убитыми и тяжело ранеными оказался почти весь расчет батареи, за исключением чудом уцелевшего лейтенанта Дроздова, и сержанта Харитонова, легко раненого в правую руку. Задача: им обоим как можно быстрее привести орудие в походное положение и запрячь коней для его ускоренной транспортировки. Цель: спасти орудие от захвата врагом и, при этом, не попасть в плен самим».

– Время пошло, – объявил старший лейтенант Богданов, щелкнув своим именным секундомером.

Дроздов с Харитоновым кинулись приводить орудие из боевого в походное положение. При этом комбат Богданов дважды пресекал попытки сержанта Харитонова действовать обеими руками, напоминая рассеянному красноармейцу, что он условно ранен в правую руку и может действовать только левой здоровой рукой. Тем не менее, это древнее орудие было приведено в походное положение во время, близкое к нормативному. А вот с упряжью конной тяги произошел полный облом. Дело в том, что Павел совершенно не умел обращаться с лошадьми, хотя вырос почти в деревне – на окраине Ленинграда. До Первой мировой войны отец Павла, будучи высокооплачиваемым рабочим, имел свой «выезд» – то есть двойку хороших лошадей вместе с бричкой, тарантасом и грузовой повозкой, что было для рабочего человека большой редкостью. Ну и престиж для семьи в то время был не меньше, чем для нэпмана Збруева с его шикарным иностранным автомобилем. Понятно, что Александр Матвеевич с лошадьми мог управляться мастерски, не хуже любого конюха или извозчика. Но продвинутый в технических вопросах Павел совершенно не разбирался в конной упряжи, так как это было ему ни к чему. Ездить то он собирался на более современном транспорте, чем Сивка-бурка. Да если честно, то «дворянин» Дроздов побаивался лошадей вообще – еще укусит какая кляча, или лягнет копытом. А в училище артиллерийскую упряжь серьезно не изучали, полагая, что это уже позавчерашний день. Возобладало устойчивое ошибочное мнение, что артиллерийские орудия в стране победившего социализма будут перевозиться исключительно на механической тяге.

Сержант Харитонов, будучи наводчиком орудия, а не ездовым, в артиллерийской упряжи разбирался тоже не ахти как, хотя и не один раз помогал ездовому запрягать и распрягать лошадей. А главное если бы лошади были смирными, то Дроздов и Харитонов с одной левой рукой, скорее всего бы сумели запрячь коней. Но Дездемона все испортила своим саботажем: фыркала, трясла головой, шарахалась из стороны в сторону. И другие лошади тоже, глядя на саботажницу, стали проявлять непослушание. Павлу, однако, почти удалось запрячь упрямицу, но она все же вырвалась, очень больно укусив, при этом, его за руку. И весь этот «цирк» проходил на виду у личного состава батареи, который с трудом сдерживал смех. В итоге комбат Богданов констатировал у лейтенанта Дроздова полное отсутствие навыков обращения с упряжью и поставив оценку «не удовлетворительно», объявил стажеру о его не полном служебном соответствии. Судил, конечно, отчасти правильно, но все равно явно предвзято, так как подсунул лейтенанту Дроздову лошадей, над которыми верховенствовала проблемная Дездемона, с которой еле управлялся профессиональный ездовой – ефрейтор Грибов.

«Конфузия» у лейтенанта Дроздова была полная, и он был вне себя от бешенства. В XIX веке лейтенант Дроздов вызвал бы зарвавшегося Богданова на дуэль за оскорбление его чести и достоинства в присутствии нижних чинов, и был бы прав, так как имело место явное и грубое нарушение воинской этики. «А не настучать ли своему обидчику по его самодовольной физиономии, где-нибудь в укромном месте?», – подумал Дроздов, но потом решил, что это мысль хотя и хорошая, но пока не своевременная. Уже в казарме комбат Богданов, подойдя к Павлу, заявил ему прямо, что он вынужден подать рапорт командованию о том, что он против утверждения кандидатуры лейтенанта Дроздова в качестве заместителя командира артиллерийской батареи. Причина – явная некомпетентность стажера и незнание им самых простых, даже для новичка, вопросов артиллерийской практики. Кроме того, обнаружилось стремление молодого командира подвергнуть сомнению высокие результаты батареи в технической, огневой и тактической подготовке, то есть явные попытки лейтенанта сбить ту высокую планку, которая достигнута их дружным армейским коллективом.