Богдан Сушинский - Золото Роммеля

– Предпочитаете называть их «африканскими»? Или же «сокровищами фельдмаршала Роммеля»? Не возражаю. В любом случае мы имеем в виду одни и те же сокровища, которые были переправлены с Северной Африки к берегам Корсики.

Приподнимаясь в лодке, штурмбаннфюрер чуть было не опрокинул ее. Упершись рукой в выступающую из моря вершину скалы, он ошалело смотрел на княгиню Сардони до тех пор, пока та не приказала:

– Да сядьте же вы, а то опрокинемся и потеряем нашу спасательно-спасительную шлюпку.

– К черту вашу шлюпку и вашу «Келью отшельника»! Прямой, откровенный вопрос: вам давно известно об этих сокровищах, княгиня?

Под воздействием течения лодка медленно разворачивалась носом к выходу из бухты, однако Скорцени не обращал на нее внимания. В эти минуты он вел себя, как следователь, сумевший подловить свою жертву на какой-то мелочевке и теперь упорно загоняющий ее в криминальный угол.

– Забыла сообщить, что вон из той песчаной отмели начинается подъем, по которому до пещеры можно добраться и отсюда, из бухты. Или, наоборот, при необходимости спуститься сюда. По существу, это наша тайная тропа, словно брод через непроходимое болото.

– Я задал вопрос: когда вы узнали о морском кладе Роммеля.

– Затем последуют вопросы: «От кого узнали?», «Что намерены предпринять?»… Не советую устраивать мне допрос. Лучше запоминайте подходы к пещере, очень даже может пригодиться.

– То есть все те знаки внимания, которые вы оказываете теперь бедному германскому диверсанту, обусловлены только тем, что получили задание добраться с его помощью до сокровищ Роммеля?

Княгиня взвесила его ироничным взглядом зрелой женщины, которой приходится оценивать любовные потуги влюбленного в нее подростка.

– Что в этом порочного, Скорцени? Рейх рушится, его высшие чиновники истребляют друг друга, словно пауки в банке, а между тем где-то у северо-восточной оконечности Корсики возлежат несметные богатства, которые могут оказаться брошенными на произвол судьбы, вместо того чтобы быть использованными в благородных церковных целях.

– В церковных?! – изумился обер-диверсант подобному взгляду на будущее сокровищ фельдмаршала.

– …И благородных.

– Ну да, в самых что ни на есть «благородных», – нервно поиграл желваками Скорцени.

«…А ведь в Берлине, в СД и гестапо, все еще считают захоронение сокровищ у берегов Корсики величайшей из тайн рейха, – подумалось штурмбаннфюреру Скорцени. – Причем даже в окружении фюрера и Гиммлера о нем известно только единицам, да и то в самых общих определениях количества награбленного Африканским корпусом и реального места его затопления!»

– В ватиканской разведке «Содалициум пианум» даже над названием операции мудрить не стали, решив именовать почти так же, как именует ее «спецгруппа Скорцени», занятая поисками этого вынужденного затопления, а также его секретная охрана, то есть «Корсиканский корсар», – окончательно добила его княгиня.

– И, как я понимаю, теперь Святой престол предлагает мне покровительство, но в обмен на статус агента его разведки?

Операцию по поиску сокровищ фельдмаршала Шелленберг в самом деле одобрил именно под этим названием. Прохаживаясь по кабинету, бригадефюрер даже несколько раз повторил его, явно смакуя непривычное словосочетание «корсиканский корсар» и наверняка пополнил им собственную коллекцию наименований разведывательно-диверсионных рейдов. Словом, он, Скорцени, мог бы посвятить этой истории отдельную страничку своих мемуаров. Но тогда еще одну пришлось бы посвящать тому, каким образом наименование этой секретнейшей операции стало известно княгине Сардони.

– А еще вам будет предложено определенную часть сокровищ, – даже не стала подслащивать свою пилюлю Мария-Виктория. – Так что вам грех обижаться на нас, корсиканский корсар Скорцени. К тому же учтите, что мы уже подступаемся и к более информированному источнику – барону фон Шмидту, то есть непосредственному участнику операции «Бристольская дева», в рамках которой и формировался Африканский конвой Роммеля.

– Это уже чувствовалось, что подступаются. Хотя, признаюсь, мне не известно было, кто за этим стоит.

– И давно завладели бы вашим бароном, но из уважения к вашему статусу личного агента фюрера решили, что действовать все же лучше через вас.

– Какая деликатность.

– Справедливо полагая, что вы то ли включите Шмидта в свою группу, то ли, выжав из него всю информацию, превратите с потустороннего «духа-хранителя» сокровищ.