Олег Таругин - Волкодавы СМЕРШа. Тихая война

Забираясь в кузов бортового грузовика, Гулькин незаметно оглянулся. Непонятный командир, коротко коснувшись губами слипшихся документов, бережно убрал их в нагрудный карман и застегнул его, пригладив клапан ладонью. Младший лейтенант торопливо отвернулся, не желая его смущать – и так лишнее увидел. Интересно, кем ему Серега приходится… ну, то есть приходился? Сыном, наверное…

Судьба младшего лейтенанта Гулькина решилась еще в начале июля: выдержав все положенные проверки и потратив на подробные рапорты о событиях первых дней войны кучу казенной бумаги, чернил и нервов – сроду столько писать не приходилось, даже в школе, – Александр стал курсантом специальных курсов при Управлении особых отделов. Среди сокурсников оказалось много пограничников, в основном, так же как и он, вышедших из окружения. Но были и простые красноармейцы, и физкультурники, главным образом разрядники по стрельбе, самбо или прыжкам с парашютом, и бывшие сотрудники органов: Сашка так и не понял, имелся ли некий общий критерий отбора или людей подбирали, исходя исключительно из личных качеств и умений. К немалому удивлению младшего лейтенанта, повстречал он и бойцов из 214-й воздушно-десантной бригады 4-го ВДК [5] ВДК – воздушно-десантный корпус. В июне 1941 года 4-й ВДК входил в состав Белорусского особого ВО. Состоял из трех бригад – 7, 8 и 214-й. . В летних сражениях работы «по специальности» для парашютистов практически не имелось, тактические десанты в тыл противника хоть периодически и проводились, но были редкостью, и их порой задействовали в боях в качестве стрелковых подразделений. С весьма неплохими результатами, кстати.

Впрочем, кое-что объединяло всех: состояние здоровья. Медкомиссия была даже не строгой – жесточайшей. На курсы набирали только тех, у кого медики не нашли ни малейших отклонений от нормы. Балующимся табаком настоятельно рекомендовали избавиться от вредной привычки. Собственно говоря, после начала ежедневных тренировок любители подымить быстро забывали про курево, просто не выдерживая заданных нагрузок. Или покидали лагерь, отправляясь в действующую армию, на фронт. Поступающие откуда сводки, увы, совсем не радовали. Судя по скупым сообщениям Совинформбюро – и куда более развернутой информации с грифом ДСП, которую до курсантов доводили на политинформации каждые несколько дней, после фактического проигрыша приграничного сражения положение на фронтах оставалось крайне тяжелым. В конце июля пал Смоленск, и войска Западного фронта перешли к обороне, всеми силами задерживая продвижение врага к Москве. Тяжелые бои шли под Ленинградом, оказавшимся в кольце вражеских войск. Положение Киева и вовсе было угрожающим; особых сомнений в том, что город на Днепре скоро будет захвачен гитлеровцами, уже ни у кого не оставалось. На юге героически оборонялась Одесса; фашисты рвались в Крым, имеющий стратегическое значение как главная база Черноморского флота и советской бомбардировочной авиации…

Но, несмотря на тяжелое положение на фронтах, лагерь жил своей жизнью, основу которой составляли, разумеется, тренировки. Подъем в половине седьмого, отбой – в десять. Все остальное время занимали теоретические занятия и практика. Планируемый срок обучения – пять месяцев, однако командование сразу предупредило, что в зависимости от положения на фронте он может быть сокращен до трех-четырех. Главный уклон, как сразу же убедился Гулькин, делался именно на практику. За исключением приема пищи и недолгого – лишь привести себя в порядок да письмо родным, если имеются, написать – личного времени. Гоняли их серьезно. В смысле, учили. Помимо лекций и семинаров, занимающих не столь много времени, преподавалась стрельба из любых видов оружия, от пистолета и револьвера до крупнокалиберных пулеметов, минно-взрывное дело, рукопашка, ножевой бой. Парашютная подготовка (первое время – в теории) и радиодело (азы уровня «прием-передача»). Ориентирование на местности и работа с топографическими картами. Оперативная подготовка, расследование и ведение допросов. Вождение автотранспорта и легкой бронетехники, для чего на территории тренировочной базы имелось несколько автомобилей и броневиков как наших, так и трофейных. Маскировка на местности с использованием подручных средств и организация засад. Ну и, разумеется, изучение языка противника. От последних занятий Александр был освобожден, но, видимо, чтобы шибко не расслаблялся, тут же прикреплен к «плавающим» в немецком товарищам в качестве «паровоза».