Алексей Кукушкин - Броненосец «Потемкин»

Метеорный дождь 27 ноября 1872 года. фрагменты кометы Биэлы 8 октября 1871 года стали причиной Пештигского, Порт-Гуронского и Большого Чикагского пожаров. Эта теория впервые была предложена Игнатием Доннелли в 1883 году

В 1874 – 1877 годах Голиков принимал участие в заграничном плавании на крейсере "Светлана 19 19 «Светлана» (рус. дореф. «Свѣтлана») – 40-пушечный трёхмачтовый винтовой фрегат Российского императорского флота. Совершил три кругосветных путешествия и около 20 дальних походов. С 1874 год по 1884 год состоял в Гвардейском экипаже. По одной из версий, фрегат назван в честь героини одноимённого произведения В. А. Жуковского – гадалки Светланы. Так это или нет, но сам император утвердил это имя для корабля. ". Участник русско-турецкой войны 1877-1878 годов, за форсирование Дуная с командой 1-го Гвардейского флотского экипажа, которую возглавлял, награждён румынским крестом "За переход через Дунай".

В 1880-1881 годах, мичман Голиков участвовал в Ахалтекинском походе русских войск. Командовал экспедицией генерал Скобелев. Голиков в составе морского отряда, созданного капитаном 2-го ранга Макаровым, воевал с туркменами-текинцами, которые после поражения бежали в Оттоманскую империю и стали именоваться турками. Принимал участие в операции по подрыву стен крепости Геок-Тепе. После тяжёлого ранения командира батареи, исполнял его обязанности. Позднее служил в гвардейском флотском экипаже и на императорских яхтах: "Александрия", "Королева Виктория", "Держава", был флаг-офицером в императорской флотилии яхт и шхун, благо только у российских императоров была своя флотилия и были даже вообще специализированный тип судов – охранники царских яхт, где мы были впереди планеты всей. Затем Голиков переведён на Черноморский флот, для его усиления, после успешной войны.

Вещей у капитана с собой было немного. Бурлакову особенно то и разглядывать то было нечего и он вновь решил углубиться в воспоминания капитана с кем придется служить. В 1886-1891 годах Голиков выполнял обязанности адъютанта командующего Черноморским флотом Пещурова, того самого, который подвел Бурлакова в начале всей операции. В 1891-1903 годах Евгений Николаевич командир шхуны "Пезуапе", транспорта "Гонец", броненосца береговой обороны "Новгород", где он нутром почуял причудливость конструкции круглого корабля. Впрочем, строился плоскодонный корабль, как просто плавучая артиллерийская батарея, и придан был первоначально не к морскому, а крепостному ведомству. Командовал Голиков пароходом "Эриклик", канонерской лодкой "Уралец", с которой совершил заграничное плавание и пробыл целый год в Греции. «Ах благодатные были времена и позволили обзавестись связями у Греческих монархов», – промелькнула мысль самого капитана. Отдавал команды Евгений Николаевич и на учебном судне "Березань", фактически вооруженного транспорта, но зато приметил самых старательных молодых артиллеристов. С 6 декабря 1903 года командир 36-го флотского экипажа и броненосца "Князь Потёмкин-Таврический".

Николай Бурлаков окончательно освоился в новом амплуа, пройдясь по палубе и раздавая команды. Просканировал личность этого выдающегося человека и замечательного моряка. Евгений Николаевич, на следующий день, после своего назначения, 7 декабря 1903 года, держал в руках телеграмму Генерал-адмирала Алексея Александровича, из которой значилось, что Великий князь послезавтра изволит прибыть на корабль, и соизволит отбыть с ним на Средиземное море, через Черноморские проливы для похода во Францию, по государственным делам.

«Вероятно, для контроля за постройкой броненосца "Цесаревич" и крейсера "Баян"», – предположил в разговоре с первым помощником Ивановым Петром Ивановичем.

– Что-ж будем готовить корабль к этому походу, – ответил тот, – тем более, что обстановка в мире напряженная. Япония совершает недружественные демарши в сторону России, да еще ее поддерживает Англия и США. Наш союзник Франция бестолковый, может только деньгами помогать, да заявлениями ну или марсельезу включить.

9 декабря утром, Великий князь Алексей Александрович или «семь пудов августейшего мяса», он действительно страдал ожирением и Бурлакову было его искренне жалко, прибыл по железной дороге в Севастополь, и после торжественной встречи городского градоначальника, убыл на корабль. После торжественной встречи, расположившись в адмиральском салоне велел отплыть, и держать курс на Стамбул.