Марат Габидуллин - В одну реку дважды. Сирийская война глазами русского наемника

По возвращении в Россию и прибытии в учебный центр Волк подал рапорт, назвав произошедшее саботажем, что могло грозить увольнением его бывшим подчиненным. При этом серб поступил как опытный интриган – написал рапорт только на часть группы, исключив, например, Тана из числа заговорщиков в надежде свести его дружбу с Мартином на нет. Но Волк просчитался. Тан на построении не встал в строй поредевшего сербского взвода, а, прихрамывая, направился к отдельно стоящей группе «бунтовщиков», вместе с которыми он прошел командировку.

Очень тогда удивила Мартина позиция штабистов. Административные работники даже не попытались разобраться в сути возникшего конфликта и, получив рапорт Волка, передали через него обходные листы. Всем «бунтовщикам» грозило возвращение к гражданской жизни. И только личное вмешательство Бетховена поставило все на свои места. Обходные листы так и остались незаполненными, взвод распустили, парней, честно отработавших командировку, было приказано не трогать.

Из того инцидента Мартин вынес для себя следующий урок: если командир не настроен целенаправленно и планомерно тренировать своих бойцов, то они в конце концов превращаются в ленивую, аморфную массу. В коллективах, незанятых осмысленным военным трудом, процветают интриги и пустое словоблудие. Вступив в бой, такое подразделение мгновенно растрачивает управляемость и слаженность в действиях.

Тан готовил кофе. Появлением Мартина он был доволен – можно было вместе не спеша выпить кофе и поговорить. Кофе, как обычно, был ароматный и с привкусом имбиря – фирменный рецепт Тана. Разговаривали друзья неторопливо, обмениваясь мнениями о последних событиях. Вспоминали и первый заход в Сирию. Легионеров тогда приятно удивила та искренняя радость, какую выказывали появившимся русским все сирийцы – начиная с официальных лиц, встречавших солдат удачи в аэропорту, и заканчивая рядовыми обывателями. За четыре года непрерывной гражданской войны люди устали жить в страхе за свое будущее и не питали особых надежд ни на свою обескровленную армию, ни на союзников из сопредельных государств. Вступление России в войну они восприняли с неподдельным восторгом. Правда, никаких признаков полыхавшей по всей Сирии междоусобицы с ходу обнаружить было невозможно. Прилавки магазинов забиты товарами на любой вкус и выбор, повсюду идет бойкая торговля, никакого намека на недостаток подвоза продовольствия и скудость снабжения всем необходимым для жизни. Улицы городов заполнены праздно гуляющей публикой, с виду упитанной и жизнерадостной, повсюду много молодежи. Кафе и рестораны собирали под вечер полные залы. О том, что совсем недалеко пролегает линия фронта, стреляют пушки и погибают люди, можно было узнать лишь по рассказам тех, кто там побывал. Даже повсеместные стихийные свалки отходов, как оказалось, объяснялись не коллапсом в работе коммунальных служб, а характером местных обывателей.

Но несмотря на всю эту внешне мирную картину, в действительности дела у правительства Башара Асада обстояли как нельзя хуже. Гражданская война шла практически по всей стране: северные районы вокруг городов Идлиб и Алеппо контролировали оппозиционная Свободная сирийская армия и группировки ан-Нусры [11] Ан-Нусра – организация, признанная в соответствии с законодательством Российской Федерации террористической. , весь северо-восток, начиная от Пальмиры и далее до границы с Ираком, оказался под властью Исламского государства, на юге, в провинции Даръа, действовали отказавшиеся подчиняться центральной власти вооруженные группы самообороны. По сути, официальный режим контролировал лишь небольшую прибрежную полосу страны шириной не более двухсот километров. Даже в столице, Дамаске, в любой момент был готов вспыхнуть мятеж.

Находясь на грани катастрофы, Башар Асад готов был привлечь любого, кто бы согласился воевать на его стороне, суля ему в награду за службу золотые горы. Это и стало основанием для появления русских наемников на сирийской земле. Прибытие первых подразделений ЧВК совпало с вводом в Сирию российского контингента, командование которого планировало поддержать сирийскую армию бомбардировочной и штурмовой авиацией и артиллерией, рассчитывая, что это станет достаточным условием для достижения кардинального перелома в неудачно складывающейся войне. В использовании легионеров в предстоящих сражениях российское командование особой заинтересованности не проявляло. Тем не менее солдат удачи решили задействовать под Идлибом, однако до настоящего участия в боевой операции дело так и не дошло. Легионеры уже выдвинулись на передний край и, готовясь к предстоящим боям, вели наблюдения и собирали данные о противнике, но все планы враз изменило одно трагическое событие. Мартин тогда впервые воочию столкнулся со смертью в ее самом откровенном и вопиющем обличии.