Сергей Абенов - Добудь Победу, солдат!

– А тебя-то почему?

– Ну, она говорит, что если я погибну на переправе, то ей тоже не жить. А если она погибнет, то я не выживу. Поэтому надо вместе выживать или погибать.

– Как так? Нельзя тебе погибать! Дети не должны погибать!

– Так ведь война! – ответила девочка, и подумала, что все-таки взрослые люди не такие умные, как стараются казаться. – На войне все погибают, и дети, и взрослые. На, попей еще, а то вода кончается. Я за водой только ночью пойду.

– Так ты и за водой ходишь? А почему ж мать не ходит?

– Я же маленькая, – сказала девочка, – меня в траншее снайпер не видит.

Было уже темно, когда закончился бой, и Ольга спустилась в овраг к землянке. Раненого там уже не было, и дочка Пелагеи сказала ей, что его унесли санитары, и он сильно матерился, когда они уронили его. Она держала за руку девочку лет четырех-пяти и когда Ольга присела к ней, малышка спряталась за спину старшей девочки и смотрела оттуда испуганно.

– Сестренка твоя? – спросила Ольга.

– Нет! Это соседкина дочка, Наденька. Когда немцы пришли, они остались там, в Верхнем поселке, а потом они прятались на Тракторном заводе. А когда начались бои на заводе, ее немцы поставили в окне перед пулеметом, ну, чтоб наши в них не стреляли. У нее ножки обожжены, пулемет ведь нагревается, когда стреляет. Надю наши солдаты отбили у немцев, а маму ее немцы убили.

– Девочка моя! – сказала Ольга, и притянула ребенка к себе. – Скоро все закончится! Война не будет идти долго! Скоро все закончится и мы с тобой уедем! В Москву! Хочешь в Москву?

– Она не разговаривает теперь, – сказала старшая девочка, – разучилась. Потом это пройдет, она же понимает все. Это называется шок!

– И откуда ты все знаешь? Зовут то тебя как, знайка?

– Аня меня зовут. Я тут всех знаю, и меня все знают, а ты новенькая, с баржой прибыла, больше баржи не будет, хорошо, если бронекатера будут приходить, а ты живешь у разведчиков и у тебя есть радио. Видишь, я все знаю.

– Я тебя заберу!– сказала Ольга Наде, – Ты мне веришь? – и девочка кивнула головой. – Скоро все кончится, и я тебя заберу!

Глава 12

Он очнулся от боли, когда его укладывали на операционный стол. Нина Гордеева разрезала его сапоги и аккуратно сняла их, так, что он и не почувствовал, потом разрезала ватные брюки и ему было стыдно, и он рукой натягивал вниз исподнее. Медсестра засмеялась и стала обрабатывать раны, было больно, но терпимо. Она выбросила использованные тампоны в ведро и сказала:

– Сейчас, солдатик, потерпи! Софья Михайловна! – сестра посмотрела в сторону и замолчала, а он, приподнявшись на локтях, проследил за ее взглядом, и увидел женщину в белом, забрызганном кровью халате, сидевшую на стуле у стены. Военврач третьего ранга Пащенко Софья Михайловна спала, склонив голову набок, меж длинных пальцев дымилась папироса, а в уголке открытого рта скопилась слюна и стекала по подбородку тоненькой струйкой.

– Третьи сутки на ногах, шестьдесят две операции! – сказала Нина, и направилась было к ней, но солдат остановил ее громким шепотом:

– Не буди, пусть поспит! – и уважительно покачал головой.

Через несколько минут Пащенко проснулась сама, укорила медсестер, что не разбудили, и подошла к операционному столу. Она стала ощупывать ноги раненого, не глядя на него, а он напрягся, и следил за выражением ее лица. Потом она снова вымыла руки и стояла у стола, подняв их, ждала, когда они высохнут окончательно.

– Доктор! – спросил солдат, волнуясь. – А вы мне ноги выше колена отрежете или ниже?

Софья Михайловна взглянула на него непонимающе, и сказала с улыбкой:

– Не выше и не ниже! Кости не задеты, а железо мы сейчас вытащим!

Боец выдохнул облегченно и, когда она спросила, не налить ли ему спирту, он отказался.

– Мы, сибиряки, терпеливые!

Он попросил что-нибудь вставить ему в зубы, и Нина Гордеева скрутила бинт в тугой жгут, и он крепко сжал его зубами. Ухватился за края стола, чувствуя сквозь простыню шероховатость не струганных досок, и кивнул Софье Михайловне, мол, готов, можете начинать. Он перенес операцию молча, только вздрагивал всем телом, когда было особенно больно, и когда все закончилось, почувствовал, что уже не сможет удержать сознание. Медсестры закончили перевязку, и Нина Гордеева сказала, вытирая пот с его лба:

–Ну, что, солдат! Всё, на левый берег. Там тебя поставят на ноги!

– Как на левый берег? – он силился приподняться, – нельзя мне на левый берег!

– Что ж, без тебя Сталинград не отстоим?