Александр Черваков - Две стороны. Часть 2. Дагестан

Разбитую "шестерку" прицепили тросом к ЗИЛу, и они вместе с машиной гаишников скрылись в навалившейся ночи. В небе светила почти полная луна, освещая два танка и БТР, вдали светились редкие огни Татаюрта. Из БТРа вылезли несколько бойцов, громко матерясь, толкаясь и полностью игнорируя лейтенанта. Вместе с сигаретным дымом ветерок донес запах дешевого алкоголя. Теперь Щербаков понял, почему солдаты прятались в БТРе – вместе с едой, цветами и сигаретами в Махачкале благодарные дагестанцы накидали водки и вина. И что теперь с ними, пьяными, делать? Хорошо выпившая компания с оружием, к которому все привыкли и не боялись лишний раз выстрелить. На молодого офицера попросту "забили", а попросить помощи лейтенанту сейчас не у кого. Щербаков молил в душе, чтобы скорее вернулся Шершнев или хотя бы танк завести и продолжить движение. Краем глаза Александр увидел, что к толпе пьяных солдат бочком подобрался сержант Акунин, Кравченко тоже куда-то исчез в темноте.

– Ну что там, Обух? – с нетерпением спросил вновь копающегося в люке механика Щербаков. – Скоро поедем?

– Щас попробую, товарищнант, – Обух заерзал в темноте своего отделения. Прошло еще около получаса, наконец в двигателе танка что-то загудело и он, пару раз глухо кашлянув, завелся, на мгновенье скрыв луну за облаком невидимого в темноте дыма.

– Всем по машинам! – сквозь грохот дизеля закричал Щербаков.

Пьяная толпа нехотя залазила на БТР, уже не пряча бутылки и разрывая сухпаи на закуску. Откуда-то прибежал Кравченко, от него попахивало алкоголем.

– Ты что, пил? – повернулся к нему Щербаков.

– Не, просто курить ходил к пехоте, – ответил наводчик.

За рулем "бэтэра" всё же кто-то сидел – когда 157-й тронулся, натянув трос, БТР с трудом повернул колеса, выруливая с края дороги. Колонна медленно покатила по абсолютно пустой трассе.

«Шершнев говорил, километров семнадцать до Бабаюрта, скоро должны приехать, – думал Щербаков. – Там, вроде, еще мост железный был перед селом», – вспоминал он недавнюю рекогносцировку.

Сзади вилял БТР, на нем сидели человек шесть солдат, пьющих прямо из горла, среди них в свете фар 158-го он заметил Акунина, тоже державшего бутылку в руке. «Ну бля, доедем до Бабаюрта, – сквозь зубы бормотал Щербаков, глядя на командира 158-го, – писец тебе, сука!»

Тут танк в очередной раз стал кашлять и заглох посреди дороги, прокатившись по инерции несколько метров.

– Бля! Обухов, что за херь опять?

– Не знаю, товарищнант, может, топливопровод засорился. Качать надо, наверно, – виновато сказал Обухов.

– Ну так качай давай, а то мы так до утра не доедем!

Пехота, пользуясь остановкой, слезла с БТРа, начала петь песни, словно пьяные гости на свадьбе. Среди "гостей" выделялся бас Акунина, обнимавшегося с пехотой, чокаясь с ними своей полупустой бутылкой.

«Если бы Абдулов это видел, – глядя на пьяную толпу, думал Щербаков, – он бы их всех поубивал. И меня в том числе, что я с ними ничего сделать не могу. А что я сделаю? Поздно уже. Сейчас главное до Бабаюрта доехать, а там Шершнев, а может, кто из офицеров батальона еще».

– Обухов, накачивай побольше!

– Качаю, товарищнант…

После стараний Обухова и минут двадцати простоя танк вновь завелся. Какое-то время ушло, пока полупьяные солдаты залазили на БТР, с ними опять полез Акунин. Но проехав совсем немного, танк опять замолчал, раскорячившись с БТРом посреди дороги. За ними остановился 158-й. Обухов снова начал качать ручным насосом, вскоре танк завелся и двинулся вперед. Через каждые метров пятьсот-семьсот всё повторялось. Часы показывали около полуночи, когда Т-72 в который раз заглох. Одна только луна светила в черном небе, подернутом облачной дымкой, вокруг не видно ни одного огонька. Пехота слезла с БТРа и уселась прямо на асфальт. Солдатам было совсем хорошо, они уже не помнили, что служат в армии, что-то орали и пели, кто-то выяснял со сослуживцем отношения.

«Лишь бы не перестреляли друг друга, – подумал Щербаков. – Скоро, Обухов? Накачай побольше, чтобы уже до этого грёбаного Бабаюрта доехать, а завтра по-светлому смотреть будем, что сломалось».

Судя по всему, трезвыми оставались только лейтенант Щербаков и Обухов, даже Рудаков, пользуясь моментом, пару раз бегал к БТРу. Кульминацией веселья стала стрельба в воздух из автоматов и сигнального пистолета СПШ. Вверх летели разноцветные трассеры, в небе расцветали яркие цветы ракетниц, окрашивая всё вокруг в красные и зеленые оттенки. Щербаков сидел на башне и бессильно смотрел на эту вакханалию. «Ничего, скоро всё это кончится, скоро домой», – думал он. Вдали замелькали красно-синие огни. «Гаишники? – подумал Щербаков. – Может, за нами?»