Александр Черваков - Две стороны. Часть 2. Дагестан

Снизу из окопов раздались очереди. Самих мотострелков, кто и куда стреляет в густом тумане не разглядеть, лишь вспышки из стволов автоматов на мгновенье обозначали места огневых точек. Щербаков передернул затвор, – Не стреляй пока, в своих попадем! Бля, куда эта пехота стреляет, куда? Дебилы! Где Пермяков?

В стороне хозвзвода выстрелы гремели не умолкая. Грохнул взрыв брошенной кем-то гранаты, высветив белое пятно в серой пелене. Вдали послышался шум двигателя. Машина явно легковая. Далеко внизу показался желтый свет, расплывшийся ближе в два мутных пятна фар. Откуда-то появился Пермяков, с вытаращенными спросонья глазами, залез сзади на танк, стоя на трансмиссии и спрятался за башню: – Что за херня?

– Не знаю, Олег! Смотри, фары какие-то. – указал лейтенант на мечущийся в тумане конус света. Машина ехала в сторону окопов. – Может, танк надо завести?

– Бля, что за дебилы? Это не наши! Машина легковая, а дагам я сказал ночью не ездить! Некогда уже заводить. Куда стрелять? – Пермяков поднял автомат и, целясь поверх пляшущих пятен фар, дал очередь. Фары тотчас погасли, оттуда раздался треск автоматных очередей, направленных в сторону танка и окопов блокпоста, мелькнули чьи-то тени.

– Ну, капец вам! Саша, давай по машине херачь! – Пермяков выпустил длинную очередь в сторону недавно погасших фар, туда же перенесла огонь пехота. Щербаков передернул затвор и стал стрелять короткими очередями, пока магазин не закончился. Кравченко рядом поливал из своего АКС, как на зачете четко отстегивая пустой магазин, пристегивая полный и продолжая стрелять. Пустые гильзы звенели, скатываясь вниз по броне, в сыром воздухе пахло порохом. В ответ трещали короткие очереди, пули посвистывали где-то в стороне – в тумане легко потерять направление, да и вспышки автоматных выстрелов в быстро светлеющих клубах не различались. В соседнем окопе загрохотал крупнокалиберный пулемет одного из БТРов, прошивая туман очередями.

Магазин Щербакова быстро опустел, и лейтенант, судорожно отцепив пустой, нырнул в люк за полными, лежащими в подвешенной магазинной сумке. Он вытащил её на башню, сорвав со стены, и дрожащими от волнения руками стал вставлять полный магазин, упорно не хотевший вставать на место. Наконец магазин щелкнул, попав в пазы, Пермяков в это время расстреливал третий. Щербаков передёрнул затвор и сделал несколько коротких очередей в ту же сторону. Пехота, перезарядив свои автоматы, перестала стрелять, прислушиваясь. В ушах звенело от недавнего грохота, но выстрелов снизу больше не слышно. В стороне хозвзвода стрельба тоже затихла. Все вслушивались в накатившую тишину. Ничего, никакого движения, никаких звуков.

– Гребаный туман. – дрожащим шепотом сказал зампотех. – Слушайте. Если что, стрелять по команде.

Бойцы сидели в окопах, вглядываясь в медленно плывущие белые волны. В триплексах танка стояла белёсая пелена, и Щербакову всё время мерещились какие-то тени в тумане. Прошел еще час в полном напряжении и глухой тишине. Туман медленно развеивался, спускаясь рваными клочьями в долину. Постепенно обрисовывались окопы с прильнувшими к автоматам бойцами, контуры ближних холмов, корявые деревца на одном из склонов и слегка затянутые масксетью ЗИЛы хозвзвода. Щербаков навел на них командирский прицел – с виду целые, он повертел прицелом в разных направлениях, разглядывая местность. Вокруг грузовиков никого, трупов нигде не видно. В стороне, откуда еще недавно светили фары и стреляли, тоже ничего.

– Показалось спросонья, – нервно хохотнул Щербаков, пытаясь пошутить. Солнце взошло над горами, окончательно развеяв остатки тумана.

– Надо дойти до хозвзвода, – сказал Пермяков, – что-то там вообще никого не видно, ни наших, ни вахов.

Капитан вместе с тремя бойцами из мотострелкового отделения, пригибаясь и держа автоматы наготове, двинулись в сторону стоящих вдалеке ЗИЛов. С Пермяковым напросился и Щербаков, хотя, честно говоря, боялся вылезать из спасительной брони, но и сидеть на месте уже не мог. ЗИЛы стояли в окружении двух высоких холмов с очень крутыми склонами, рядом с одним из них находился прицеп полевой кухни с трубой, дымившей по утрам, но сегодня из неё дым не шел, холодная печка покрыта влагой утреннего тумана.

«Есть кто живой? – крикнул капитан, водя автоматом по сторонам. – Пацаны, отзовитесь! Это капитан Пермяков, свои!»

Дверь кунга ближнего ЗИЛа скрипнула, изнутри показался ствол автомата, а затем выглянул солдат с испуганным лицом. Окинув взглядом метность, он осторожно спрыгнул на землю, постоянно озираясь по сторонам.