Александр Черваков - Две стороны. Часть 2. Дагестан

Машина петляла по узким улицам между невысоких частных домов с деревянными заборами, в основном крашенными зеленой или фиолетовой краской. Вдалеке выглядывали верхушки нескольких пятиэтажек. Наконец «шестьдесят шестой» остановился около небольшого деревянного здания с вывеской «Главпочтамт, г.Каспийск», на которой до сих пор красовался герб Советского Союза. Перед почтамтом толпилось несколько кучек военных с автоматами, видимо, из Каспийской десантной флотилии.

Очередь, томительное ожидание, каждый хочет поговорить подольше (смотря сколько в кармане денег). Наконец Александр в маленькой кабинке с треснувшим стеклом прижимает к уху желтую пластмассовую трубку телефона.

– Мама, это я, – услышав знакомый голос, Щербаков едва сдержал слезы и с трудом проглотил ком, подкативший к горлу. – У меня всё хорошо, я в Ростовской области, на полигоне, тут просто связи нет, мы в соседний поселок вот позвонить выбрались. Скоро домой приедем.

– Саша, сынок, я все знаю. Ты в Дагестане, мне уже всё сказали.

– Да ты не волнуйся, мам, тут никакой войны нет. Мы каждый день на море купаемся, загораем. У нас даже автоматов нет. Фрукты едим, овощи… Я вам письмо напишу, если что, а вообще мы скоро приедем…

Связь прервалась.

Назад ехали молча, задумчиво курили, уставившись в дощатый пол кузова. Щербаков уселся подальше от всех около заднего борта, затягиваясь вонючей «Примой» и глядя на желтеющий вдалеке мыс с черными нефтяными бочками. Небо затянуло низкими серыми тучами, спустившимися с гор. Слева разбушевался Каспий, накатывая седыми волнами на пологий берег. На душе Александра было тяжело и пусто. Очень хотелось домой.

«Ну еще какие-то пару месяцев, и всё», – тяжело вздохнул он и выкинул обжегший пальцы «бычок» на мелькающую из-под колес рыжую дорогу.

Через несколько дней после поездки в Каспийск Щербаков заступил дежурным по караулу танковой роты. Караульных назначили и расписали на всё время дежурства. На вечерней поверке довели общий пароль «Семь», и с началом сумерек из разных частей расположившегося на берегу Каспия батальона слышались окрики часовых. Пароль и отклик в сумме должен был составлять «семь».

– Стой, «два»! – доносилось откуда-то из 6-й мотострелковой роты.

– Пять, – отвечал кто-то

– Стой, «четыре»! – раздавалось в стороне артбатареи.

– Три, – ответ терялся между темнеющих САУ.

Наконец всё затихло, батальон погрузился во тьму и тишину, нарушаемую только шумом прибоя. Звезды прятались где-то за толстым слоем низких облаков. Под шелест волн Александр задремал на трансмиссии своего танка.

– Лейтенант, какого хера у тебя часовые спят?! – Щербаков резко проснулся, почувствовав пинок берцем в правый бок. – Ты дежурный?

Облака исчезли, на чистом звездном небе торчал кусок луны, в свете которого блеснули майорские звездочки на погонах и массивная золотая цепь на толстой шее офицера, нависшего над Щербаковым.

– Я тут уже полчаса по твоему танку лазию, и тишина, хоть бы кто окликнул! Можно свободно НСВТ снять и унести! А вас всех тихо перерезать! – прорычал майор.

В слегка растолстевшем силуэте Александр узнал майора Бельского, командира 2 МСБ. Лейтенант растерянно молчал, потирая слегка ушибленный бок.

– Виноват, товарищ майор!

– Быстро нашел своих обезьян-караульных! – матерясь, Бельский спрыгнул на песок и зашагал в сторону штабной палатки.

– Кстати, – обернувшись на ходу крикнул он Щербакову, – что-то на твоем НСВТ я не увидел электроспуска.

Потревоженный шумом, проснулся рядовой Обухов, который должен вместе с рядовым Рудаковым, наводчиком орудия со 158-го танка, нести караульную службу. Сделав вид, что не спит, Обух, шмыгнув носом, крикнул вслед удаляющемуся в темноту Бельскому «Стой, два!», на что тот никак не отреагировал, а может, просто не услышал. Рудакова вообще поблизости не наблюдалось.

– Ты что спишь, козел! – лейтенант повернулся к Обухову, который вроде бы опять хотел что-то крикнуть в темноту, но, видимо, передумал.

– Я не сплю, товарищнант, – собрал два слова в одно механик-водитель, – я сказал «стой два».

– Хрен ли ты сказал, когда он уже ушел? А где Рудаков?

– Я не знаю, тут где-то был, – Обух озирался по сторонам, словно пытаясь разглядеть в темноте сгинувшего куда-то Рудакова.

– Иди найди Рудакова, и не спите, вам еще час остался, – пытаясь разглядеть стрелки на своих старых часах «Луч», сказал Щербаков и полез на башню к пулемету.