Михель Гавен - Дорогая Альма

— Живет-то Наталья на краю деревни: если с огорода зайти, то никто не заметит, — ответил Пирогов. — Но бежать через весь лес… А что в лесу-то том? Или кто?

— Это опасно. — Маренн покачала головой, раздумывая. — В лесу и с красноармейцами встретиться можно, и со зверем диким. Да и просто заблудиться. Как вы пойдете ночью? — спросила она Пелагею. — Фонарь использовать нельзя. Заметят, поймают. Всех подведете.

— Но Наталка как же, ох господи, убьют же ее! — заголосила Пелагея, когда Пирогов перевел ей слова Маренн.

— Лучше забрать ее, конечно, — тихо сказал Пирогов по-немецки. — Раз она член партии и в деревне знают об этом, ее выдадут, я не сомневаюсь. Кроме того, что просто очень жалко ее. Отец умер, брат погиб, одна-одинешенька мается. Так кроме того, все-таки слабая женщина. Вдруг не выдержит и дорогу к хижине покажет?

— Ты, Иван, слухай, так решим. — Микола, помолчав, положил Пирогову руку на плечо. — Наталку бросать все же негоже. Злой мужик был ее отец, но она-то сама в том не виновата. Не чужая она нам. И кроме нас с Пелагеей, позаботиться о ний никому. Я с Варварою сейчас же к озеру пойду, — продолжал он. — И в ту хижину переправлю их. А ты, — он повернулся к жене, — ступай к Наталке, но чтоб тихо, как кошка. Чтоб ни одна душа не заподозрила тебя. Помнишь наше место на озерке, где от твоего батьки прятались по молодости? — В выцветших глазах промелькнула улыбка. — У черного камня. Вот туда с Наталкой приходите. Там ждать буду.

— Ой, Микола! — Пелагея, всхлипнув, обняла его за шею. — Недарма полюбила тебя. Хлопец видный был, и чиловик хороший.

— Собирайся скоро. — Лесник, расчувствовавшись, чмокнул ее в лоб. — Время дорого. Вот и посмотрим, как ты место свиданий наших разыщешь. Не забыла ли?

— Уж не сомнивайся! И з закритими очами найду!

Пелагея кинулась за печку, схватила цветастый платок, закуталась в него. Быстро перекрестилась перед иконой. Затем, сунув руку за лавку, вытащила сверток со обрывками знамени и документами, сунула Варе:

— Вот, возьми.

— Как к болоту пойдете, на мисяц гляди, — наставлял ее Микола. — Щоб рога его оба всегда перед тобой били.

— Добре, добре, — проговорила Пелагея. — Уж не знаю, как и благодарить вас, пани доктур. — Она поклонилась Маренн. — Ратуете за нас, сирых.

— Время не теряй! — прикрикнул на нее лесник. — Так и до полудня не управимся. Прямо туточки нехристей и дождемся.

— Бегу, бегу. — Шаркая башмаками, надетыми на босу ногу, Пелагея заспешила к двери. Раух посторонился, пропуская ее.

— Давай-ка, девонька, одевайся. — Микола передал Варе салоп, который накануне надевала Маренн. — Повирх рубахи-то. Холодно ночью-то. А сам-то, Иван, что о себе думаешь? — спросил он, помогая Варе просунуть руки в рукава. — Назад вернешься? Не боишься, что и тебя тронут?

— Мне бояться нечего, Микола, — пожил, — Пирогов вздохнул. — За Юру волнуюсь, верно. Но вот на фрау Сэтерлэнд вся надежда. — Он повернулся к Маренн. — Уж в своем-то госпитале рыскать они не станут? Каратели ведь не будут госпиталь обыскивать? — спросил он Маренн по-немецки. — Я о Юре, фрау…

— Нет, это исключено, — ответила она. — Давайте помогу, иначе кровотечение может начаться, рана еще неплотно затянулась. — Она подошла к Миколе, наклонилась, придерживая руку девушки, пока Микола натягивал на нее рукав салопа. Было заметно, что Варя вначале инстинктивно отпрянула, но потом взяла себя в руки, знаком приказав Графу молчать. — У них нет таких полномочий — обыскивать немецкие госпитали, тем более с тяжелоранеными. Это не входит в задачи исполнительных команд, они работают исключительно с местным населением. Если поступают сообщения, что в госпитале что-то неладно, этим будет заниматься служба СД при местной комендатуре. Впрочем, даже если Олендорфу и придет в голову что-то подобное, я ему не позволю, конечно. Вот так вот, хорошо. — Она ободряюще положила Варе руку на плечо. — Так что за Юру не беспокойтесь, Иван Петрович, — заключила она. — Во всяком случае, сейчас, — и попросила Варю: — А теперь я сделаю укол…

— Я сама! — вскрикнула Варя. — Я сама.

— Нет уж, позвольте мне, — настойчиво произнесла Маренн. — Раз уж я здесь, согласитесь, это будет надежнее. И быстрее.

— Варя, это правда, — поддержал ее Пирогов. Варя промолчала. Маренн набрала лекарство в шприц, сделала укол. Затем, сменив иглу, снова набрала лекарство. — Попробуйте встать. Опирайтесь на меня, не бойтесь. Очень больно?

— Нет, совсем не больно, — негромко откликнулась Варя, пальцы ее дрожали от слабости.