Катерина Катина - Рыжая с камерой - дневники военкора

12 июля начались масштабные обстрелы со стороны Украины.

Донецк резко опустел... Кто-то спасается, кто-то убегает, кто-то уезжает в поисках лучшей жизни. Для очень многих, увы, Родина — это то место, где заднице тепло и комфортно. Те же, кто остался, не покинул свой стонущий от боли и захлебывающийся кровью город, для меня были и навсегда останутся героями.

Кажется, будто бы вместе с ужасами войны отпала вся шелуха и осталось только настоящее, истинное, исконное. Как ни странно, у войны есть одно несомненно важное качество — она обнажает человеческую сущность. Все хорошие качества усиливаются, равнозначно тому, что гниль лезет из человека тоже сильнее.

Людей осталось мало, но все стали добрее, вежливее и роднее. На улицах кормили голодных, брошенных животных, в магазинах молодежь покупала еду старикам, оставшимся без гроша в кармане по вине кровавого Порошенко. Все стали как одна большая семья.

Ополченцы сразу стали завидными женихами, среди девчонок стало «модным» встречаться с военными. Наверное, наши женщины соскучились по сильным и мужественным мужчинам, которые пришли на смену залакированным мальчикам в коротких штанишках. Признаюсь честно, я и сама засматривалась на ребят в «горках». Все-таки, в мужчинах в военной форме есть что-то очень притягательное. Увидела бы того же парня еще полгода назад на «гражданке», и не обратила бы на него ни малейшего внимания, но сейчас, в военных условиях, все эти ребята стали настоящими символами нового времени, самыми желанными представителями мужской половины населения.

Когда меня спрашивают о моих воспоминаниях о войне, у меня в голове всегда всплывает одна картина из августа 2014-го. Я не знаю, почему, ведь после этого я видела намного более страшные вещи... Может, потому что это были первые подобные события, и я была совсем «зеленой» тогда... Но одно я знаю точно, это я не смогу забыть никогда. Был обычный душный летний вечер августа, когда начался очередной обстрел Донецка со стороны ВСУ. Мой дом в очередной раз сотрясся, и я поняла, что это был «плюс» где-то недалеко. Открыв сводку, я нашла подтверждение своим предположениям — под обстрелом была Гладковка, небольшой тихий микрорайон в центре города. Я схватила фотоаппарат, и мы с Сашей бегом бросились на место событий.

Кстати, с Сашей мы прошли длинный путь, и я очень благодарна ему, что он всегда был рядом. Он пришел в мир военной журналистики из мира спорта. Он просто не отпускал меня одну в эти опасные вояжи и поначалу просто сопровождал меня во всех стримах по городу. В какой-то момент он втянулся в эту историю всецело, и, променяв перспективы большого тенниса за пределами Донбасса на войну, и он стал прекрасным оператором, сотрудничающим с федеральными каналами России — настоящим профи. Если отдаешь какому-то делу свою душу, если учишься и прикладываешь усилия — обязательно получишь результат. Но все это будет позже, пока что мы были молодыми и зелеными военкорами с «мыльницами» в руках, спешившими туда, откуда люди обычно стараются как можно скорее убежать.

Таксист хоть и боялся, но все же повез нас под обстрелом. К тому времени на Гладковке царил ад — люди метались и кричали, всюду дым, в многоэтажках повылетали стекла и обвалились балконы и козырьки подъездов. Но самое страшное было на конечной остановке 38 маршрута — под белой простыней на асфальте лежало тело женщины, я видела только ноги в шлепанцах, а рядом с ней стоял пакет из магазина «АТБ», в нем были продукты. Видимо, после работы женщина зашла в магазин купить продукты на ужин. Ужин, который никогда больше не будет приготовлен... Дрожащей рукой я сняла репортаж об этом. Снова послышался грохот, люди побежали в подвалы. Затишье оказалось недолгим — ВСУ просто перезаряжали свои смертоносные орудия. Из состояния ступора меня вывел Саша и ребята из «Патриотических сил Донбасса» — военкоры Витя и «Фотограф».

— Садитесь в тачку, быстрее! Пора валить отсюда, — сказал Витя, открывая дверь машины. Мы спешно покидали это страшное место, а у меня перед глазами все еще стояла эта страшная картина — убитая женщина с пакетом продуктов на остановке.

Репортажей, подобных снятому мной тем июльским вечером на Гладковке, становилось все больше. Люди шли домой с работы, стояли на остановках общественного транспорта, выходили на прогулку с детьми — и это было последним, что они делали в своей жизни. В некоторых маленьких городках трупы попросту не успевали хоронить из-за обстрелов и их закапывали прямо во дворах.