Леонид Хомутов - Штурманы

Вывалившись из кабины, командир разглядел в огне и клубах дыма на крыле только одного штурмана. Что-то стряслось с радистом.

— Где Молчанов? — крикнул он, сбивая огонь с нижней части мотора пенистой шипящей струей огнетушителя.

— Ранен! В кабине!..

Опустели огнетушители, но пламя еще не было сбито. Штурман скатился с плоскости. Бросился бежать к хвосту самолета.

— Куда? Назад! — закричал командир.

— К радисту!

— Снимай капот с мотора! — капитан торопливо стал раздеваться. — Снег! Снег таскать!

— Неужели затушим?

— Выполняй приказ!

— Командир! Я…

— Выполняй приказ!

Перевязав рукава и штанины комбинезона ремнями, снятыми с пояса и планшетки, Вадов быстро нагреб в него снег, действуя планшеткой, как лопатой, и потащил «мешок» на крыло. Вытряхнул снег на мотор.

— Принимай! — крикнул ему сзади штурман, заталкивая на плоскость капот со снегом.

Так, чередуясь, они таскали снег, пока не затушили пожар.

Колеблющиеся нити дыма, перемешанные с паром, поднимались над мотором и растворялись в вышине.

Обгоревшие, дымящиеся, черные от копоти летчики катались в снегу.

— К радисту! — вскочил на ноги командир, выплевывая попавший в рот снег. От него шел пар.

Молчанов, худой, бледный, светловолосый юноша, почти мальчик, с родинкой на верхней губе лежал посреди кабины. В откинутой руке зажат индивидуальный пакет. Командир, расстегнув его комбинезон, припал ухом к груди.

— Жив! Скорей аптечку и термос!

От горячего чая, влитого в рот, радист очнулся. Открыл глаза и долго смотрел невидящим безучастным взором. Заметив товарищей, чуть улыбнулся. Сказал виновато:

— Немного ранило… Вот здесь, в бедро.

Пошевелил рукой.

— Лежи смирно, Женя. Видим, — ответил командир, перевязывая ему ногу.

— Мотор затушили?

— Затушили, дорогой, затушили. Принеси-ка НЗ, — сказал Вадов штурману и, когда тот вернулся с коробкой, достал из нее плитку шоколада. Разломив пополам, протянул половинку Молчанову, другую спрятал к себе в карман.

— На, поешь, легче будет…

Радист медленно жевал шоколад. Штурман наблюдал за каждым движением его губ. Завязав коробку НЗ, командир пожал Молчанову руку.

— Ну, набирайся сил. Все будет хорошо. А мы пойдем осматривать самолет. Если что нужно, стучи в борт вот этим ключом…

На льду сказал негромко штурману.

— Мишу положи в переднюю кабину. Его комбинезоном укрой Молчанова да подстели парашют, а то холодно, как бы не замерз — крови много потерял. Да поглядывай по сторонам, если что — кричи меня. И — в башню, к пулеметам…

Штурман нехотя направился в кабину. Снимать с мертвого человека одежду неприятно, тем более, если приходится это делать впервые.

«Чертов дед! Сам брезгует, так меня заставил. И зачем напросился лететь с ним? Похож на отца… и потянуло. Как будто нет своего экипажа?.. И Витька хорош — надо же заболеть перед самым вылетом. Ведь говорили: «роковой человек», «командир смертников», — не послушал. Захотел отличиться, разубедить всех, вот и отличился! Не зря его ребята не любят… Трижды сбивали, трижды один возвращался… Хитрый! Надо самому поесть, так Молчанову для отвода глаз сунул…»

Перед люком штурман остановился, словно что-то вспомнил. Оглянулся, увидел командира: «А может, запас отдельный делает? Он же опытный. Может, поэтому гибли члены его экипажей?..»

После осмотра самолета поднялись в кабину радиста. Залезли в башню к пулеметам, откуда удобно было наблюдать за местностью.

Молчанов лежал с закрытыми глазами, видимо, спал.

Говорили негромко, почти шепотом, чтобы ему не мешать.

— По-моему, у нас один выход. Попытаться найти партизан. Если их не встретим — перейдем линию фронта, — указывая карандашом голубую точку озера на карте, Владимир вопросительно поглядел на командира.

— Неплохо, — кивнул тот. — Но я думаю так. Уйти к партизанам никогда не поздно, пробираться к своим тоже. Но спрашивается, зачем мы тогда спасали самолет, рисковали жизнью?

Командир взвешивал что-то в уме.

— Есть у меня одна мысль. Только не знаю, будешь ли ты согласен. Я так считаю: не попробовать ли нам взлететь на одном моторе?..

— А потянет ли он?

— Думаю — потянет. Тянет же он с выравнивания? До пяти тысяч метров можно набрать высоту. А потом мы поможем ему тянуть. Выкинем броню — это сотни килограммов! Фотоаппарат, пулеметы, бомбозамки, прицел, радиокомпасы, разный инструмент, стремянку — вот и взлетим!

— Я все же считаю — лучше искать партизан.