Иван Стаднюк - Следопыты. Повесть

«Лейтенант» что-то крикнул «ефрейтору».

Тот снова подошел к Кедрову, вынул кляп из его рта и приказал:

- Отвечай коротко: из какого полка, дивизии?- Долговязый сунул к глазам Кедрова развернутую топографическую карту: - Покажи, где находится штаб дивизии!

- Иди к черту! - крикнул Дмитрий и в бессильной злобе плюнул на карту.

«Ефрейтор» невозмутимо вытер плевок о шинель Кедрова и опять ударил связанного солдата ногой в живот. Потом, обращаясь к «лейтенанту», что-то спросил по-немецки.

«Лейтенант» махнул в ответ рукой и начал складывать в вещмешок рацию. Время передачи истекло.

В лесу стало темно и сыро. Дмитрий Кедров все лежал на том же месте. Наблюдая за приготовлениями гитлеровцев, он понял, что этой ночью они собираются возвращаться за линию фронта. Только «лейтенант», казалось, устраивается на ночлег. В его вещмешок были переложены оставшиеся у разведчиков продукты: консервы, галеты, шоколад.

«Остается с радиостанцией здесь. Шпионить будет»,- догадался Дмитрий. И ему стало очень обидно за себя, за товарищей. Сколько раз проходили они по лесу, встречали незнакомых людей, и ни у кого не возникло мысли, что среди них может быть враг. Конечно, бдительность соблюдали на марше, в боевом охранении, да и вообще на переднем крае глядели в оба. Но чтобы остерегаться у себя в тылу,- такое Кедрову раньше и в голову не приходило.

И вот результат: его обманули, как мальчишку, обезоружили и теперь собираются вести в плен.

«Нет, лучше смерть, чем такой позор»,- скрипнул зубами Дмитрий.

Ему распутали ноги, помогли встать. Потом покрепче завязали полотенцем рот.

- Хайль Гитлер! - приглушенно крикнул «ефрейтор» и два его помощника «лейтенанту».

- Хайль Гитлер! - ответил тот и, загородив костерок плащпалаткой, улегся на кучу еловых веток.

Кедрова повели по ночному лесу.

В весеннюю пору 1942 года, когда воды заполнили лесные просторы, вытеснили из низин и оврагов на возвышенности солдат обеих воюющих сторон, перейти линию фронта было делом не очень рискованным. И это беспокоило Кедрова. Он боялся, что его поведут по болоту, которое раскинулось между левым флангом первой роты и ручьем, носившим причудливое название: Чимушмуха. Там - широкий, не занятый войсками участок. Правда, есть мины, фугасы развешаны на кустах, но их нетрудно обойти.

Так и случилось. Видать, немцы неплохо знали расположение нашей обороны. «Ефрейтор», вслед за которым вели связанного Кедрова, лишь на несколько минут остановился у дороги, по которой проезжала повозка, переждал и решительно двинулся вперед, забирая влево.

Началось болото, поросшее негустым кустарником. Это даже не болото, а затопленный луг. Ноги хорошо ощущали под водой скользкую прошлогоднюю траву, а в одном месте наткнулись на неубранный покос.

Дмитрий зорко оглядывался по сторонам. Надеялся, что заметит где-либо подвешенный фугас. «В этом - спасение,- думал он. - А не удастся взорваться, попробую утонуть, когда заляжем. Мертвого с собой не поволокут».

Но, как на беду, минное поле не попадалось на пути. И на переднем крае было тихо. Даже гитлеровцы не бросали, как обычно, ракет. Наверное, знали, что здесь действует их разведка.

Вышли на какой-то голый островок. Вода уже не хлюпала под ногами. Впереди, совсем недалеко, виднелась темная, угрюмая стена леса. Там-передний край вражеской обороны.

Вдруг справа ударил пулемет.

«Наши бьют»,- обрадовался Кедров. Очередь просвистела совсем недалеко, качнув ветки одинокого куста.

В тот же миг в небо взлетело несколько ракет. Гитлеровские разведчики упали, повалив упиравшегося Кедрова. Вокруг стало так светло, что Дмитрий разглядел расщепленную снарядом сосну на участке своей роты, который находился совсем недалеко.

Один из лазутчиков крепко «обнимал» Кедрова правой рукой, прижимая его к земле. «Ефрейтор» лежал несколько правее солдата, который держал пленного.

Очередная ракета горела особенно долго, медленно плывя по ночному небу. И Дмитрий неожиданно увидел перед самым своим носом тонкий проводок. Обыкновенный медный проводок! Он уходил куда-то в сторону - под державшего его немца.

«Не потерять бы»,- мелькнула беспокойная мысль. Нельзя медлить ни секунды. Каждая струнка в теле Кедрова была напряжена до предела. Он хотел только одного - смерти. Хотел схватить зубами за проводок, но рот был плотно завязан полотенцем. Руки тоже скручены.

Тогда Дмитрий, как мог, вытянул вперед шею и зацепил проводок подбородком. Начал медленно втягивать в себя голову, подаваться назад. Боялся, что лежащий рядом гитлеровец помешает. Но тот, уткнув лицо в рукав, не двигался.